Голос плоти замолкает и сила Божия помогает Иисусу перенести искушение.
Все, что нужно было сказать, — все сказано.
Церковные толкования любят представлять это место как победу Иисуса над Диаволом. Победы ни по какому толкованию не выходит никакой: Диавола можно считать столько же победителем, сколько и Иисуса. Победы нет ни с той, ни с другой стороны; есть только выражение двух противоположных друг другу основ жизни. И ясно выражена и та, которую отрицает Иисус, и та, которую он избрал. Оба хода рассуждения поразительны тем, что философские системы, системы морали, религиозные секты, различные направления жизни в тот или другой исторический период имеют в основе только различные стороны обоих этих рассуждений.
В каждом серьезном разговоре о значении жизни, о религии, в каждом случае внутренней борьбы отдельного человека повторяются все те же рассуждения этого разговора Диавола с Иисусом или голоса плоти с голосом духа.
То, что мы называем «материализм» есть только строгое следование всему рассуждению Диавола; то, что мы называем «аскетизм», есть только следование первому ответу Христа о том, что не хлебом жив человек.
Секты самоубийств, философия Шопенгауэра и Гартмана есть только развитие второго рассуждения Диавола.
В самом простом виде рассуждение таково:
Диавол: Сын Бога, а голоден. Словами хлеба не сделаешь. Толкуй, не толкуй о Боге, а брюхо хлеба просит. Хочешь быть жив, так и работай, запасай хлеба.
Иисус: Человек жив не хлебом, а Богом. Человеку, дает жизнь не плотское, а другое — дух.
Диавол: А если не плотское дает жизнь, то человек свободен от плоти и ее требований. А если свободен, так бросься с крыши, ангелы подхватят тебя. Убивай свою плоть или сразу убей ее.
Иисус: Жизнь в теле от Бога, и потому нельзя роптать на нее и сомневаться в ней.
Диавол: Говоришь: зачем хлеб, а сам голодаешь. Говоришь: жизнь от Бога, в духе, а сам бережешь свою плоть, значит одни разговоры. Не тобой свет начался и не тобой и кончится. Гляди на людей: жили и живут и хлеб припасают, и хлеб берегут. И припасают не на день, не на год, а на года, и не один хлеб, а все, что человеку нужно. М себя берегут, чтобы и самим не падать, и чтобы беда не убила, и чтобы человек не обидел, — тем и живы. Есть хочешь, так и трудись. Жалеешь свое тело, так и береги себя. Почитай плоть и работай ей, и жив будешь, и она отплатит тебе.
Иисус: Жив человек не плотью, а Богом. В жизни от Бога нельзя сомневаться, и в жизни этой почитать должно одного Бога и ему одному работать.
Все рассуждение Диавола, то есть плоти, — несомненно и неотразимо, если стать на его точку зрения. Рассуждение Христа точно так же неотразимо, если стать на его точку зрения. Разница только в том, что рассуждение Христа включает в себя рассуждение плоти. Христос понимает рассуждение плоти, берет его за основание всего рассуждения. Рассуждение же плоти не включает в себя рассуждение Христа и не понимает его точки зрения.
Непонимание Диаволом Христа начинается со второго вопроса и ответа. Диавол говорит: Если ты говоришь, что ты можешь быть жив без хлеба, необходимого для жизни, то ты можешь — отречься от всей своей плотской жизни, прямо отрицать ее и для уничтожения жизни броситься с высоты..
Иисус отвечает: Отказываясь от хлеба, я не отказываюсь от Бога, но, бросаясь с храма, я отказываюсь от Бога. А жизнь от Бога, и жизнь есть проявление во мне, в моей плоти — Бога. Следовательно, отказываясь от жизни, сомневаясь в ней, я сомневаюсь в Боге. И потому можно отказываться от всего во имя Бога, но не от жизни потому что жизнь — проявление Божества.
Но Диавол не хочет понимать этого и полагает свое рассуждение верным и говорит: Отчего же от хлеба, нужного для жизни, можно отказаться, а от самой жизни нельзя? Он говорит: это непоследовательно. И если от жизни нельзя отказаться, то нельзя отказаться и от всего, что нужно для нее. И делает вывод: А если не бросаешься с крыши и считаешь, что надо беречь себя, то надо беречь себя и во всем и запасать хлеб.
Иисус говорит, что приравнять хлеб к жизни нельзя, что тут — разница. И рассуждение Иисуса ведет его к своему противоположному выводу.
Плоть говорит: Я вложила в тебя потребность соблюдать меня. Если ты думаешь, что ты можешь пренебрегать какими-нибудь из моих похотей и голодать, когда тебе есть хочется, то не думай, что ты можешь уйти от меня. Если ты воздерживаешься от них, то это только потому, что ты жертвуешь одними потребностями для других моих же потребностей, жертвуешь на время, а все-таки живешь для удовлетворения моих требований плоти. Ты жертвуешь одними потребностями для других, но самой плоти ты ни для чего не пожертвуешь. И потому ты не уйдешь от меня, и всегда, как и все другие люди, будешь служить мне одной.
И эту-то самую несомненную истину Иисус берет в основание своего рассуждения и с первого же слова, признавая всю истинность этого рассуждения, переносит вопрос на другую точку зрения. Он спрашивает себя: Что такое во мне эта потребность соблюдать плоть — эта похоть и эта внутренняя борьба с этой похотью? И отвечает: Это сознание жизни во мне. Что же такое это сознание жизни? Плоть не есть жизнь. Что же такое жизнь? Жизнь — это что-то такое неизвестное, но что-то непохожее на плоть, совсем другое, чем плоть. Что же это такое? Это что-то из другого источника. И потому, признавая первое положение о том, что есть плоть и есть потребность соблюдать ее, он говорит себе, что, однако, все, что он знает о плоти и ее потребностях, он знает только потому, что в нем есть жизнь, и говорит себе, что жизнь не от плоти, а от чего — то другого, и это-то другое, противоположное плоти называет «Бог» — и говорит: Человек жив не потому, что ест хлеб, а потому, что в нем есть жизнь. А жизнь эта происходит от чего-то другого — от Бога.
На второе положение плоти, на то, что от плоти все-таки не уйдешь, что все таки живешь только потому, что хотя чувством самосохранения соблюдаешь ее, Иисус говорит, продолжая рассуждение со своей точки зрения, что он бережет жизнь свою не для плоти, а оттого, что она от Бога и что жизнь есть проявление Бога. И потому в последнем выводе о том, что надо работать плоти, уже совсем расходится с искусителем и говорит: И потому надо работать одному этому духовному началу жизни — Богу. Иисус говорит: И потому надо работать не плоти, а одному Богу. Слов λατρεύεν, означающее работу наемника, работу принудительную, за плату, поставлено здесь недаром. И надо понимать то значение, которое имеет это слово..
Иисус говорит: Правда, я всегда буду во власти плоти, она всегда будет заявлять свои требования, но кроме голоса плоти я знаю еще голос Бога, независимый от нее. И потому как в этих искушениях в пустыне, так и во всей жизни голос плоти и голос Бога будут входить в противоречие, и мне надо будет насильно, как и работнику, ожидающему плату, работать тому или другому. Голоса будут звать меня и требовать работы одному или другому, усилие я буду делать в таких противоречиях — Богу и от него только ждать платы, то есть в случае борьбы избирать всегда усилие для Бога.
И дух одерживает победу над плотью, и Иисус находит тот дух, который должен очистить его для того, чтобы наступило царство небесное. И в сознании этого духа Иисус возвращается из пустыни.
Если дать словам Бог и жизнь то значение, которое эти слова имеют во Введении, то слова Иисуса становятся еще яснее. На первую речь Диавола о хлебе Христос говорит: Не хлебом, а разумением жив человек. На речь Диавола о том, чтобы Иисус бросился с кровли, он отвечает: Я не могу сомневаться в разумении, разумение всегда со мною. Оно дает мне жизнь, а жизнь есть свет разумения, как же я могу сомневаться в разумении и испытывать его? И потому я никому иному не могу работать, как тому, что есть источник моей жизни, что есть сама моя жизнь. Одно разумение почитаю и одному ему служу. .
Кроме внутреннего значения этого места, по отношению развития в самом Христе его учения, это место имеет значение выяснения Бога в сознании Христа — как разумения.