- Хвала богам, ты вернулся! Да еще, как вижу с миленькой женой! А она хороша, знал бы, сам женился на ней!
- Да иди ты! Она моя жена! И посмей только начать подбивать к ней свои отрубки, лорсан*!
- Понял, брат, и не претендую! Я Рокрунар, брат этого страшного орка, а посему и твой тоже! Добро пожаловать в нашу семью, принцесса темных эльфов! Горн лысый! Даже не думал, что когда-то наши народы породнятся!
- И мне приятно… Я Эолиния… - скромно ответила эльфийка, тепло посмотрев на такого веселого орка, мысленно представляя, как бы сложилась ее судьба, если бы она вышла замуж за него, а не за старшего сына короля орков.
Но ей не дали возможности дальше вести светскую беседу, и они уже двумя отрядами направились в сторону замка орков. И везде, куда не кинь взор, были лишь камни да скалы, и лишь изредка попадались редкие растения, одиноко торчащие серди щелей скал. Потом начались дома орков, которые были устойчивыми и такими же каменными как и все вокруг. Небо тоже было хмурым и серым, а солнечные лучи начинали гаснуть, оповещая о скором приближении вечера.
Орки выходили из своих домов и с интересом рассматривали молодую супругу их принца, которая гордо вскинула подбородок, и держалась со всей сдержанностью и холодностью, на какую могла быть сейчас способна. Да, она была испачкана и в помятой одежде, но вела себя так, будто на голове ее была корона, а на плечах самое дорогое платье из ее гардероба. Дети орков шумно выкрикивали приветствия, на что принц улыбался и махал в ответ, осыпая малышей дарстенами**, которые те ловили и мчались домой, хвастаться перед родителями. По дороге к замку встречались не только орки, но и другие представители данного мира. Эолиния не знала, как примет ее народ мужа. Ведь многие века между ее народом и орками велась жестокая война, истоки и причины которой уже и никто не вспомнит. А теперь она стала и их принцессой, а также должна была родить наследника.
Гарстиан остановил своего сломагрона возле замка, который был огромен, мрачен и холоден. Но смотрелся величественно. Орк помог слезть жене, и приказал отправить животное на отдых, предварительно погладив того по шипам на морде, отчего животное словно замурчало, прикрыв свои глаза. Принцесса не могла поверить, что ее муж мог быть с кем-то таким нежным.
- Сын! И где она? – раздалось грозное рычание, от которого принцесса сжалась, и инстинктивно прижалась к руке мужа, который лишь ухмыльнулся, обнажив свои клыки.
- Да не ори ты так, отец, а то моя жена чуть со страха в обморок не шлепнулась!
- Ах, совсем забываю, что эльфы неженки! И как они только воевать могут, если от одного крика уже грохаются на землю?
И перед ними показался король орков. Он был воистину огромен, кожа его была темного оттенка серо-зеленого, волосы спускались до необъятной талии. Одет он был в обычную тунику и кожаные штаны, и только брошь из дисоникса да такое же кольцо говорили о том, что это сам король Порствуд собственной персоной. Он широко улыбнулся и разжал свои ручища, обняв старшего сына и с силой хлопнув того по спине.
- А ну отойди, клыкастый! – раздалось сзади, и его место заняла орка, которая была королевой и женой того самого клыкастого, который только фыркнул.
Эолиния была шокирована таким обращением к королю и мужу, но орка хитро подмигнула ей, и аккуратно обняла эльфийку, стараясь не раздавить бедняжку.
- Я Ория! А то пока этот клыкастый представит нас, сто веков пройдет!
- Отлуплю, бестия!
- Попробуй, и тогда клыки свои на полке будешь наблюдать!
- Ой, хватит, а то вы совсем принцессу уморили своими перебранками! – вмешался младший сын этих двоих, которые в своих спорах забывали обо всем. Но Эолиния видела, как искрились нежностью и любовью их глаза, и сердце ее вновь сжалось. Ведь казалось, прошла целая вечность с того момента, когда она узнала об измене любимого, когда вышла замуж за самого невыносимого орка, когда тот самый орк откровенно лапал ее. А прошел всего лишь один день, долгий и нескончаемый. Внезапная усталость одолела ею, и ноги дрогнули, отчего ей вновь пришлось невольно крепче сжать руку мужа, чтобы не потерять равновесие.
И о чудо! Орк сразу понял ее состояние. Пропустив мимо ушей ее протестующий крик, муж поднял на руки хрупкую жену и решительно направился в замок, широко шагая по полутемным коридорам.