— Слышь, мужики, а вот там что за народ гулеванит?
Цинк на минуту задумался, и ответил:
— Если не ошибаюсь, в той стороне рынок большой.
— Ну, пошли туда заглянем, — предложил Марат, — Хоть посмотрим, чем народ торгует.
— Да что смотреть, — досадливо отмахнулся Цинк. — Самый примитив. Жрачка и живность.
— Не скажи, — возразил ему Задрот. — Не знаю, как здесь, а вполне может на рынке и оружейный ряд быть. Все же интересно глянуть, на что местные умельцы способны.
— Ну, ок, — согласился Цинк, — идем.
Через ряд от входа встречная толпа разделила их на две части. Впрочем, длинный Цинк, который был, пожалуй, выше всех здесь, прекрасно видел, что Марат, которому он сунул в руки мелкую монетку, подхватив под локоть недовольного Задрота, поволок его к прилавку с медом. Цинк усмехнулся про себя: «Ну, чисто, дети малые!», сам он был к сладкому совершенно равнодушен.
Именно благодаря своему высокому росту, Константин и увидел Орка первым.
Глава 14
«Слав те хоспаде, живой, скотина эдакая.»
Правда, присмотревшись, Цинк подумал, что, может быть, и зря так обрадовался. Этот придурок собачился с каким-то крупногабаритным мужиком-торговцем, посылая его на русском матерном туда, куда обычно принято посылать. Костя дернулся было подойти и утихомирить идиота, но опоздал.
К скандалящему Орку приблизились три мужика, которых Цинк оценил как местную полицию. Ну, или если смотреть на реалии этого мира, городскую стражу.
Один из вояк был снаряжен по-полной. Поблескивала на солнце кираса, на голову вздет был своеобразной формы шлем, и тащил мужик при себе довольно серьезных размеров копье. Двое сопровождающих были одеты чуть проще. Во всяком случае, обошлись без железных панцирей и копья. Но шлемы на головах и кольчужная сетка по плечам подтверждали их воинский статус.
Цинк решил выждать некоторое время и посмотреть, не надо ли пойти идиоту на выручку.
Дальнейшее произошло настолько молниеносно, что Константин только и успел сказать:
— Твою ж мать…!
Раздраженный вмешательством посторонних в скандал, Орк выдернул из-за пояса штык-нож. Вряд ли он хотел действительно кого-то пырнуть, скорее, привычно, попугать, но местные вояки, похоже, шуток не понимали от слова совсем. Денис успел только раз перекинуть нож с руки на руку, как сбоку в башке у него вырос арбалетный болт.
Цинк даже не заметил, как выстрелил четвертый стражник, теперь подходящий к своим товарищам.
Орк валялся на земле, совершенно точно мертвый, как и любой человек со стрелой в голове. Толпа, гудя, почтительно расступилась, давая возможность одному из вояк встать на колени, и начать обшаривать труп.
Вот из карманов Орка выгребли какие-то монеты. Тот, что стоял на коленях, ссыпал содержимое своей ладони тому, который был в кирасе. Судя по всему, мужик в панцире и был главным среди стражников. Начальник с любопытством разглядывал полученное добро.
Но особый интерес вызвала кобура. Вояки наклонились, что-то обсуждая, дергали ремешки и пытались открыть. Наконец, один из них додумался дернуть посильнее, и магнитный замок открылся.
«Макар» крутили в руках все по очереди…
Нет, Цинк не боялся случайного выстрела. Разумеется, пистолет настроен на отпечаток пальца владельца, и перепрошить его местные точно не смогут. Не тот век. Но сама мысль потерять столь ценную вещь…
Мало того, что этот долбак угробился, так еще и…
— Цинк, слышь, глянь суда!
— Нет, Дзю, лучше ты глянь… — Цинк махнул башкой в сторону происшествия.
Дзю, который был ростом прилично ниже, попытавшись встать на цыпочки, и так ничего не увидев, спросил:
— Че там?
Костя вздохнул, подбирая слова, и ответил:
— А там, Миша… Дохлый Орк там, со стрелой в башке…
— В смысле, дохлый?!
— В прямом, Миш. Этот придурок на городскую стражу с ножом сунулся. Ему, разумеется, стрелу в висок всадили, и все бы ничего, но в данный момент, стражники с любопытством разглядывают его пистолет.
— Ох ты ж… Твою-то мать! Пошли…
Цинк поймал дернувшегося было Дзю за плечо, и спокойно сказал:
— Покойнику ты не поможешь. А сунуться сейчас туда — верный вариант по такой же стреле в лоб заработать. Собирай группу, мы уходим.
Поторапливая ничего не понимающих Задрота и Марата к выходу с рынка, Цинк думал: «С одной стороны, собаке собачья смерть. С другой стороны, этот мудила нас всех подставил. Запросто могут заинтересоваться, что за странный мужик и откуда у него такая непонятная штука…»