Глава 2
Рим очнулся в полной темноте, задыхаясь от влажного спертого воздуха, неловко шевельнул онемевшим телом, с натугой поднял подрагивавшую руку к лицу и полустер-полуразмазал испарину по морде.
Нельзя сказать, что в глазах прояснилось. Темень по-прежнему была практически непроглядная. Но, пошарив рукой по приборной панели и бессмысленно потыкав во все кнопки, он добился того, что слабо засветился один из бортовых компьютеров. Изображения, правда, экран не давал, но теплым золотистым светом его поприветствовала «Калинка» — самая удобная на текущий момент операционка.
Фифа сидела, положив свои выдающиеся сиськи на руль, и ткнувшись туда же головой. Рим сунул два пальца к шее и нащупал пульс.
«Нормально. По крайней мере, живая… Что там остальные?»
Понимая, что задыхается, Рим попытался открыть окно, но и тут что-то заело. Чертыхнувшись, дернул ручку, и с натугой, плечом, почти выдавил дверь.
Пахло лесом, влагой, и немного гарью. Под ногами проминалась трава, а высоко в небе, за кружевной пеленой туч, слабо светила луна. Оглядываться было особо некогда, Разумовский дернул вторую дверь, и нырнул в тепло кузова, подсвечивая себе мобильником.
Первым ожил Бык, заслонившись мощной лапой от яркого луча света. Что-то пробурчал сквозь стиснутые губы и потряс головой. Все остальные тоже были живы и потихоньку приходили в себя.
«Нихера себе нас занесло. Это что, нас ударной волной чуть не полкилометра до леса откинуло? Или где мы вообще?»
Оставив мужиков приходить в себя, Рим вернулся к Фифе. Вздохнул, глядя на это недоразумение и, пошарив над головой, достал аптечку. Щелкнула капсула «Нашатырь 1.0.02.» и в машине резко завоняло медицинской хренью. Девица слабо застонала и начала приходить в себя.
Оставив её очухиваться, Разумовский попробовал понять, что случилось с машиной. Мотор не заводился, дальний свет не включался, зато тускло замигала аварийная лампочка. Он поставил её в режим постоянного свечения, смахнул изголовье сидения и оглянулся. Мужики шевелились все еще слабо, терли лица, расстегивали форму, оттягивая воротники и дуя туда. Благо, что сквозь открытую дверь поступал свежий прохладный воздух.
— Командир, это мы где? — просипел Бык.
— А хер его знает, Вась… Я еще сам ничо не понял…
За спиной послышались гулкие глотки и только сейчас Рим понял, насколько у него пересохло во рту. Сняв с пояса флягу, он посмотрел на бестолково ощупывающую себя Фифу, вздохнул, и протянул ей:
— На, хлебни.
После энергетика в голове все же немного прояснилось. Рим еще раз выпрыгнул из машины и попинал колеса.
«Если бы нас шваркнуло взрывной волной… От дороги до леса метров пятьсот точно было… Даже если бы машину швырнуло на колеса, мы б ща на голых дисках стояли. Значит, не взрывная волна, но все же, что ж за хрень-то была такая?»
— Бык, подь сюда.
Рим положил руку на машину и почувствовал, как она слегка качнулась, когда выпрыгнул старлей.
«Даже амортизаторы целы.»
Сказать он ничего не успел, Бык недовольно пробурчал:
— Прикинь, у меня телефон навернулся.
— В смысле?
— В прямом! Вообще не включается! Точнее… Игрушки работают, но даже часы и термометр не пашут.
Потыкав в свой аппарат, Рим понял, что кроме фонарика у него тоже ничего не работает. Точнее, работает все, для чего не нужна связь.
— Эй, молодняк, — сунулся он в машину, — всем проверить телефоны!
Единственным рабочим устройством, кроме его собственного, оказался телефон Скрипа. Такая же старая, и надежная модель, как и у Рима. «Маруся 3310» славилась своей надежностью, про нее шутливо говорили, что время боится пирамид и «Маруси».
Бывали случаи, когда в этих легких корпусах застревали пули, не нанося вреда владельцам телефонов. Потому многие из тех, кто прошли горячие точки, навек остались поклонниками этой модели. Вот у Быка, как раз, была гибкая новинка. А телефон Скрипа так же исправно светил фонариком, давал допуск к паре каких-то закачанных игрушек, камере, будильнику и прочему добру, но сеть не ловил.
Странным было то, что оба рабочих телефона показывали одинаковое время — 17:07, а вокруг, совершенно явно, стояла глухая ночь.
Разумеется, полностью сдохли телефоны Фифы, и Чука с Геком. Рим на мгновенье почувствовал какую-то глупую гордость, за то, что его техника оказалась надежнее, чем зарубежные новинки.
«Все же умеют у нас делать, когда хотят!»