А вот новость о том, что «Макар» покойничка попал в руки местных властей, вызывала у Разумовского сильное раздражение. На минуту он даже задумался о том, чтобы потребовать от бойцов при выходе из дома, оставлять табельное здесь под охраной. Должны же люди понимать, что это — невосполнимый ресурс?
Впрочем, от своей мысли он быстро отказался. Больше «орков» в группе не было, а остальные казались вполне вменяемые. Кто знает, какие ситуации могут возникнуть, и лишать бойцов последнего шанса на спасение — это глупость. Люди в группе все же значительно важнее оружия.
Рим посмотрел на притихших бойцов и сказал:
— Мужики, — потом покосился на перепуганную Анжелу, и неуклюже добавил: — и леди. Убедительная просьба, из дома выходить только группами. Ни в какие конфликты не лезть! Ни во что не встревать! Поймите одну важную вещь, людей роднее и ближе, чем мы все, ни у кого из вас в этом мире больше не будет. Мы сейчас друг для друга самые-самые близкие родственники.
Андрей видел, что история с Орком, в целом, сильно попортила людям настрой. Притихли даже бодрые всегда Чук и Гек.
Алехандро в этот раз достались сапоги. Очень необычные и, похоже, не слишком удобные. Пока затянешь все эти странные завязки, это ж сколько времени пройдет? Впрочем, он не слишком и возражал. С его точки зрения, сапоги — это лучшее, что можно было взять с трупа полоумного мужика. Деньги, капитан, конечно, забрал себе. Алехандро мрачно подумал: «И понесла ж его нелегкая сила с проверкой, именно сегодня!»
Монет у трупа в кармане нашлось много. Правда, не честные испанские добы, а какие-то невиданные, но ведь ростовщики принимают все, и их можно обменять.
Теперь-то, конечно, стражникам уже ничего не достанется, кроме того, капитан пожелал забрать ту странную штуку, в коробке из крепкой кожи, что крепилась на портупее трупа.
Стражник последний раз окинул оголенного мертвеца, внимательным взглядом: «Здоровый, конечно, парень. А вот этот рисунок у него на груди… Больше всего на орла похоже, только с двумя головами и целыми тремя коронами. Не дворянин ли какой, часом? Впрочем, пусть капитан и разбирается…»
Капитан городской стражи Педро Монтеро был третьим сыном небогатого дворянина, и место свое считал большой удачей. Конечно, служба не из легких, но здесь к положенной оплате частенько перепадали весьма приятные добавки. Вот и сегодня капитан с утра, как чувствовал, решил проверить патрулирующих улицы стражников.
Горсть непонятных монет перекочевала в карман сеньора Монтеро, и он с удовольствием подумал о том, что если обратиться к старому Шаалю, то курс может оказаться достаточно приятный. Еврейский меняла всегда слегка лебезил перед капитаном, понимая разницу в их положении.
Одежду покойного поделили между собой стражники. Хотя капитан и посматривал на нее с интересом, но в то же время понимал, что некое чувство справедливости по отношению к подчиненным просто необходимо.
Да, одежка была крепкая, прочная и почти новая, так же как и сапоги на толстенной подошве, но такая непривычная, что жадничать капитан все же не стал.
— Все, пошли дальше. Назад пойдем, надо будет божедомам сказать, чтобы труп прибрали.
Солдаты, довольные добычей и бурно обсуждающие плотность ткани, пусть и непривычной, пятнистой, но очень крепкой, почти новой, согласно закивали головами. Сегодня добычей были довольны все.
А вот легкая ременная портупея, с непонятной штукой в коробке, досталась капитану. Эту диковинку он никому не отдаст.
Уже дома, переодевшись и получив от служанки добротный ужин с куском баранины, сеньор Монтеро размышлял, что же за странную вещь нашли на том парне.
Ремни на теле — дело понятное, к такому крепятся меч или сабля, но что же за непонятная и тяжелая железка лежала в этой коробке… Да и сама коробка была очень уж необычна.
Больше всего капитана смущал замок на ней. Его не было видно, совсем, но какая-то неведомая сила прижимала крышку коробки так, что оторвать ее можно было только с усилием. Мысли сеньора Монтеро все время возвращались к странной добыче.
Закончив ужин, он лично налил себе кружку вина и, затребовав вторую свечу, отправил старую служанку спать. Ему хотелось рассмотреть диковинку.
Открываясь, чуть щелкнула крышка. На крепкий дубовый стол лег стандартный армейский «Макаров» ЛТ, две тысячи тридцать четвертого года выпуска.
Эта штука настораживала капитана не только искусной работой кузнеца, но и какой-то своей чуждостью. Масляно поблескивало воронение, тонкая серебристая полоска пересекала странный предмет и казалась сделанной из стекла. Такая работа должна стоить очень-очень дорого!