— Ну, не оставлять же его там было?! Старик к этому времени уже помер. Я пульс поискал, но там глухо. Губы синие. Думаю, сердце не выдержало. А парня бросать жалко стало.
Босой «парень» в это время торопливо перебирал ногами, стараясь не отстать от спасителей. Тащить его через стену не решились: он чуть прихрамывал, да и похоже, был изрядно избит. Во всяком случае, ногтей на ногах у него осталось меньше половины.
Рим с содроганием подумал, что они, молодые здоровые мужики, тепло одеты. А этот бежит вслед за ними босой по заледеневшей мостовой. Коротко переговорив с Василием, свернули к воротам.
Там несколькими выстрелами уложили спать даже не успевшую ничего понять охрану и прихватили коня. На него и взгромоздили совсем уже обессилевшего парня. Тот не ныл и не жаловался, но без конца бормотал что-то на языке, который никто из них не понимал.
К загруженному судну вышли ближе к полудню. Разумеется, швартоваться в порту было бы глупо, поэтому, хоть капитан и был не слишком доволен, место нашли в сторонке. Посигналив с берега, ждали, пока за ними пришлют шлюпку. Бык, чертыхаясь и матерясь, разбирался в конской упряжи.
— Нахреначили тут пряжек и крепежей… Да стой же ты спокойно, скотина! Был бы ты мордой получше, взяли бы с собой. А так всю жизнь свою и будешь солдат возить.
Сбрую бросили прямо на берегу, а коня просто хлопнули по заднице и отпустили — сам найдет дорогу.
Бывший пленник, наконец-то отдышавшись и немного очухавшись, с опаской смотрел на своих спасителей: и светошумовые гранаты, и мгновенно упавшие от выстрелов охранники на воротах произвели на него неизгладимое впечатление. Кажется, он уже начал раскаиваться, что увязался за спасителями.
Рим хмуро спросил:
— Может, останешься в городе? Есть где укрыться?
— Нет, никто не захочет рисковать…
— Как тебя зовут?
— Давид, сеньор.
На испанском он говорил с заметным акцентом, но понять его было можно. Глядя на подгребающую к берегу лодку, Разумовский сказал:
— Мы уплываем отсюда достаточно далеко. Можешь отправиться с нами, но потом не жалуйся.
Давид промолчал. То ли совсем некуда было идти, то ли настолько вымотался, что плохо соображал.
На корабле, попросив Анжелу обработать парню раны, Андрей вышел на капитанский мостик.
— Куда мы плывем? — спросил Бланко Кардосо.
— Выйдем в море, капитан, вы получите карту. Не волнуйтесь, она будет достаточно подробной.
У города наперерез им двинулись два судна. Было прекрасно видно, как на палубе суетятся возле пушек матросы. Рим не стал дожидаться пальбы.
— Василий, скинь их с хвоста.
— Это я с удовольствием. Надоели, хуже горькой редьки.
Лазерная пушка в руках здоровяка казалась всего навсего крупной игрушкой, однако сработала так, что стоящий на капитанском мостике Бланко Кардосо перекрестился и забормотал молитву. Рим вздохнул. Придется теперь еще и капитану врать что-то утешительное.
Почти все члены команды собрались на палубе и смотрели, как догорает и уходит под воду один из кораблей, как второй, опасливо приближаясь к месту крушения, вылавливает из ледяной воды ошалевших матросов.
— Рим, а они ведь от нас не отвяжутся, — Цинк говорил почти равнодушно, но смотрел на командира очень внимательно.
— Да. Это мы не учли. Эльба слишком близко, найдут и будут мотать нервы. Что скажете насчет Мексики?
Команда, плотно стоявшая вокруг, растерянно пожимала плечами.
— А что сейчас в Мексике? — спросил Дзю.
— А в Мексике сейчас, ребята, империя Ацтеков. Имена у них, конечно, не произносимые, но ребята они очень воинственные. Если мы им чуть поможем, все Колумбы и Кортесы кровавыми слезами умоются. Там уже нормальное государство есть. Не придется, как, например, в северной Америке, бегать между вождями племен и уговаривать. Драгоценные камни это, конечно, хорошо… Но вы не находите, что мы способны на большее?
Пауза была долгой. Наконец Бык решительно сказал:
— Ну а что? Только знаешь, командир… На кой хрен нам та Америка? Пусть будут Соединенные Штаты России! Лучше ведь звучит, правда?!
Судя по улыбкам, идея понравилась всем, но пока еще было время подумать, и Рим продолжил говорить:
— Я, конечно, не спец, но в детстве кое-что почитывал про ацтеков. Могу сказать одно: мы, в этом мире уже столько наворотили, что какие-то изменения в истории так или иначе будут. А за семь бед — один ответ, сами знаете. Так у нас хоть какой-то шанс будет не просто напакостить в Истории, а оставить за собой приличный след, — тут он ухмыльнулся и добавил: — Ну, и опять же, святой инквизиции до нас сложно добраться будет.