Работодатели пытались принудить рабочих, которые на митингах в городах Северо-Востока и Среднего Запада демонстрировали энтузиазм в отношении Брайана. На встречном митинге в Кливленде в день республиканского флага участники марша закрывали лица. Они несли транспарант с надписью "Мы закрываем лица, боясь потерять работу". Несомненно, работодатели угрожали экономическим возмездием - закрытием заводов, увольнением рабочих и прочим - в случае победы Брайана, но такие угрозы были не новы, а учитывая высокую явку и тайное голосование на большей части Севера, вероятно, не особенно эффективны. У городских рабочих были свои причины не проявлять особого энтузиазма по отношению к кампании, проводимой в основном аграриями, сторонниками свободного серебра и евангелистами.70
Кампания всколыхнула всю страну. Несмотря на новые законы о регистрации и подавление голосов чернокожих на Юге, явка была огромной. На ожесточенных выборах на Среднем Западе - в Индиане, Айове, Мичигане, Огайо и Иллинойсе - приняли участие 95 процентов избирателей, имеющих право голоса. Маккинли набрал самый большой процент голосов избирателей - 51 % - со времен Гранта. Он завоевал Средний Запад и даже Северную Дакоту на Средней границе. Он захватил Калифорнию и Орегон, а также четыре пограничных штата. Он доминировал в городах, даже в Нью-Йорке. Он получил 271 голос выборщиков против 176 у Брайана.71
Как и во многих других американских кампаниях, изменение относительно небольшого количества голосов в ключевых штатах могло бы изменить исход. Если бы Брайан набрал чуть меньше двадцати тысяч дополнительных голосов в шести штатах - Калифорнии, Делавэре, Индиане, Кентукки, Орегоне и Западной Вирджинии, - он бы получил право голоса избирателей. Но это не принесло ему утешения. Он сильно проиграл в народном голосовании и проиграл в голосовании по выборам. На Среднем Западе, где он возлагал надежды на победу, он не выиграл ни одного штата.72
IV
Сам по себе триумф республиканцев в 1896 году мог показаться просто очередным резким колебанием маятника, когда разгневанные избиратели отвергли партию власти. Но эти выборы были другими. Как предупреждали популисты средней руки, возлагать надежды на "республику производителей" на кандидатуру Брайана означало идти на огромный риск. Популисты как отдельная партия не исчезли, но после этого они превратились в тень самих себя. У них не было сильной организации, а реформаторская пресса, от которой они зависели, угасала. Юджин Дебс стал социалистом, и часть надежд антимонопольщиков последовала за ним. Реформы вряд ли были мертвы. Умерли лишь преобразовательные мечты рыцарей, Альянса фермеров и популистов.73
Маятник также не собирался в ближайшее время качнуться в сторону демократов. Старый этнокультурный баланс американской политики рухнул. Выборы 1894 года начали укреплять критическое перераспределение, впервые заметное на выборах в штатах 1893 года. Новое выравнивание произошло не столько из-за массовых изменений в партийной лояльности, хотя в хаотичные годы между 1893 и 1897 годами происходило переключение партий, сколько из-за сочетания способности республиканцев мобилизовать новых избирателей и вновь мобилизовать избирателей, которых они временно потеряли, и уменьшения способности демократов собрать своих избирателей. В середине 1890-х годов республиканцы вдвое превзошли демократов в привлечении новых избирателей. Обе партии сохранили свою базу, но база демократов стала меньше и менее активной. Северо-восток и восточные районы Среднего Запада возглавили движение в Республиканскую партию. Только в 1932 году демократы снова получили большинство голосов в Конгрессе и на президентских выборах.74
Несмотря на массовую явку 1896 года, в новой избирательной системе, формировавшейся в 1890-х годах, голосовать будет все меньше людей. Популисты потерпели неудачу на Юге, но они напугали южных Бурбонов, которые решили лишить чернокожих избирательных прав с помощью законодательных ограничений, созданных по образцу тех, что действовали в Миссисипи, и частично распространить их на бедных белых с помощью налога на голосование. Это не покончило с южным антимонополизмом, но гарантировало, что среди южных демократов будет процветать только ярый расистский антимонополизм. Том Уотсон теперь выступал за лишение чернокожих избирательных прав. Он стал сенатором США. Люди, сотрудничавшие в убийстве чернокожих и исповедовавшие антимонополизм, также заседали в Конгрессе США или занимали губернаторские кресла. Бурбоны не могли уничтожить своих врагов, но они могли обуздать их. В таком сильном антимонополистическом штате, как Техас, число избирателей стремительно падало.75