Большая Реконструкция - это лишь один из аспектов Позолоченного века. Когда Марк Твен и Чарльз Дадли Уорнер написали книгу "Позолоченный век: A Tale of Today" в 1873 году, они дали забытому роману запоминающееся название, которое стало обозначать весь конец девятнадцатого века. Лаконичное название скрывало запутанный сюжет, мораль которого заключалась в опасности предпочтения спекуляций честному труду. Позолоченный век" обнажил гниль под позолоченной поверхностью. Когда-то историки воспринимали коррупцию как диагностику эпохи, но за последние полвека они преуменьшили ее значение. Они ошибались, поступая так. Позолоченный век был коррумпированным, и коррупция в правительстве и бизнесе имела значение. Коррупция пропитала правительство и экономику. "Дружба" определяла отношения между государственными чиновниками и бизнесменами, а чиновники - от почтмейстеров до заместителей шерифа и судей - получали плату за услуги. Щедрые субсидии выделялись частным корпорациям, таким как трансконтинентальные железные дороги, а правительство передавало церкви, корпорациям и другим частным организациям государственные обязанности - тюрьмы, резервации для индейцев, регулирование морали и многое другое.1
В этом томе "Оксфордской истории Соединенных Штатов" "позолоченный век" начинается в 1865 году с Реконструкции и заканчивается избранием Уильяма Маккинли. Этот период на долгое время превратился в историческую эстакаду. Писатели и ученые покидали Гражданскую войну, проезжали на такси Реконструкцию и отправлялись в полет к двадцатому веку и прогрессистам, лишь изредка приземляясь между ними. Такое пренебрежение изменилось с появлением последних исследований, которые показали страну, преобразованную иммиграцией, урбанизацией, экологическим кризисом, политическим тупиком, новыми технологиями, созданием мощных корпораций, неравенством доходов, неудачами в управлении, нарастающим классовым конфликтом и растущим социальным, культурным и религиозным разнообразием.
В Позолоченном веке часто случались провальные президентства. Критические периоды американской истории, как правило, олицетворяются доминирующей политической фигурой: Джефферсон, Джексон, Линкольн, Вильсон, оба Рузвельта, Рейган. Но Позолоченный век не вызывает агиографии. Его президенты - выходцы из Золотого века лицевых волос, и ни один из них, похоже, не заслуживает того, чтобы запомниться какими-либо значительными достижениями. Эпохи Гаррисона не было.
Политические партии имели гораздо большее значение, чем президенты, но эти партии не были особенно идеологическими. Они были связаны с более глубокой лояльностью, возникшей в результате Гражданской войны, а также с религиозной, этнической и секционной идентичностью. Люди становились республиканцами и демократами скорее из-за того, кем они были, чем из-за принципов, которые они отстаивали. В обеих партиях были члены, принадлежащие к разным идеологическим группам.
Республиканская партия доминировала в американской политике в конце Гражданской войны, но после войны она изменилась. Раскол на радикалов, умеренных и консерваторов, который определял партийные разногласия военного времени, привел к расколу на республиканцев, чьи убеждения совпадали с убеждениями старой партии вигов, и либералов. Республиканцы-уиги верили в сильное и интервенционистское правительство, и во время Гражданской войны они воплотили эти убеждения в жизнь, приняв Закон о гомстедах, Тариф Моррилла, Закон Моррилла, финансируя университеты штатов, предоставляющие земельные гранты, и субсидируя трансконтинентальные и другие железные дороги. После войны их терпение по отношению к laissez-faire было не больше, чем до или во время нее. Либералы Позолоченного века происходили из благородного европейского и американского рода, чье неприятие иерархии и привилегий делало их врагами католической церкви, монархии, аристократии и человеческого рабства. Либералы XIX века подчеркивали свободу личности, частную собственность, экономическую конкуренцию и малое правительство. Эти идеологические различия нелегко перенести на политические убеждения конца двадцатого - начала двадцать первого века. Либералы, в частности, произвели на свет разнообразное потомство, которое сегодня разбросано по всему современному политическому спектру. Современные либералы унаследовали от своих тезок заботу о правах личности, но они не связывают эти права так тесно с собственностью, как либералы XIX века, и отказались от недоверия к вмешательству государства в экономику. В этом отношении они больше похожи на вигов. Либералы XIX века с их преданностью принципам laissez faire, правам собственности и верой в конкуренцию были ближе к консерваторам XX и XXI веков и еще ближе к либертарианцам. Во время Гражданской войны либералы Позолоченного века временно согласились с необходимостью мощного центрального правительства - так называемого Левиафана янки - в войне против рабства, но они боялись такой централизованной власти после войны, что поставило их в оппозицию к регулярным республиканцам.