Последние инструкции в небольшой комнате и вот четвёрка – Щербина, Садовская, Ю и Игин – поднимаются в стеклянном лифте на верхний этаж башни Центра. Катя махала рукой, улыбалась, но солёная слеза всё равно скатилась до подбородка, а затем капнула на комбинезон. У неё было круглое, светлое лицо, светло-русые волосы и чёрные-чёрные глаза. Она была красавицей, не удивительно, что ей чаще показывали крупным планом, а она что-то говорила, наверное своей семье. Щербина с неизменной выправкой стоял рядом, хотя и на его остром лице, смотрящем куда-то вдаль проступало что-то невыразимое. Сай же радовался тому, что тик отпустил его на какое-то время, а Влад… Только сейчас ясно понял, почему он так и не решился тогда хоть раз назвать Кристину Крис.
Крис не смогла бы сделать то, что получилось у Кристины: дать причину вернуться после соединения на Землю.
Тридцать одну секунду длился подъём. Соединители вышли из лифта, скрылись за дверьми из которых они выйдут только через несколько лет. Пустой лифт поехал вниз.
Начались приготовления. Комбинезоны были сняты, нижнее бельё тоже, соединители остались без одежды. Никто из них не смотрел по сторонам, каждый был занят собой. Потом воссоединяться парами. Один за другим они погружались в специальную жидкость. Пропадали внешние источники шума. Общаться с куратором и его помощниками стало возможным жестами. Влад кивнул. Всё хорошо. Посмотрел на Сая. Тот глянул на него.
Влад закрыл глаза. Эта комната, лифт, холл Центра, сам Центр, дорога до него, самолёт… Всё перестало, забылось. Набережная вдруг ушла в космос и Влад увидел большой межгалактический корабль полный людьми: первопроходцами космоса голографического. И внутри него находилась Кристина, а Влад незримо был рядом и охранял её.
– Всё тело – лишь твоя мысль. Не более. Лишь информация, – сказал он ей, поддерживая велосипед, катившийся между ними.
Листья деревьев теперь были звёздами, освещающими набережную, а океан стал эфиром.
– Лишь информация? – не поверила она, вскинув бровь.
– Да. Но прекрасная, какой не выразить словами.
– Не выразить словами…
– Нет…
Кристина смотрела на него из иллюминатора. Влад протянул к ней руку и кувыркнулся в мир без острых граней материи.
Он оказался дома. И это была не Земля, не Хабаровск.
Вселенная. Космос. Информация.
***
В ста километрах от поверхности Земли плыли серебристые облака, а над ними, совершая за сутки уже восемнадцатый оборот проносилась околоземная космическая станция «Мир – 3», космонавт фотографировал облака и комету «Вагнера-Ливингстона», застывшую в миллионах километров отсюда, странной формы: похожую на чайку. Ещё только предстояло разобраться, какие силы придали ей такой силуэт.
Все они были на месте во времени.
Встроившись в усиливающую нейросесть Центра «Гагарин», мозг четырёх людей вырвался в Космос. Обмен происходил мгновенно. Миллионы, миллиарды, триллионы световых лет были лишь словами. Каждое мгновение становилось бесконечностью, но в то же самое время оставаясь мгновением. Яркой вспышкой без света – слишком медленного, чтобы поспевать за Вселенской нейросетью.
Влад был везде одновременно. Сай был здесь же. В момент соединения они зацепились друг друга и стали суть одним, но разным. Точно так же поступили Щербина и Садовская. Влад знал это, но теперь первая пара была далеко отсюда. Хотя, там где они оказались понятия такого нет, ведь когда ты везде сразу, то и быть далеко от чего-то невозможно. Скорее… не в поле внимания.
Влад был сосредоточен на поисках, а Сай его постоянно направлял в нужное русло научных экспериментов. Влад был чистой идей, Сай же – ручкой и бумагой. Так работала их пара.
Никто из соединителей не двигался, но расширялся их разум, копируя себя на бесконечные мириады мириадов кубитов информации. Вторая пара восьмого отряда распространяла сигналы всё дальше и дальше. Мозг их, нейроны, импульсы, синапсы выплеснулись, стали Вселенной.
Абсолютная информация.
Стройная, лаконичная, прекрасная.
Нечеловеческая.
Информация.
Влад погрузился глубоко. Сая больше не было рядом. Отсоединился ли он, отстал ли, потерялся ли – Влад не знал. Как и не знал того, что четыре земных года прошли, а сам он оказался на грани человеческой жизни. Его информация была сфокусирована на другом. На поисках. Келечеги.
Николай Акынович должен был быть здесь, иначе ничто не имело смысла. Все – соединители. Значит все должны быть здесь. Стоит только отыскать. И Влад искал его. Искал его информацию: бесконечно, бесконечно, бесконечно ничтожную здесь и великую, громадную для людей на Земле. Для него.