— Постой, а связи и телевидения тоже нет из-за генераторов?
— Именно, они их попросту блокируют.
Какая-то мысль толкнулась в голове, Юля напряженно задумалась, пытаясь выстроить цепочку: генератор — отсутствие связи — ее разговор с соседкой.
— Слушай, несколько дней назад у меня ожил мобильник. Я с соседкой целых полчаса разговаривала.
— Черт возьми, — лицо Алексея мгновенно побледнело. — Если он вырубил генераторы на полчаса, то у них сбились настройки. Вот идиот. А хуже всего то, что он мог привести сюда своих подельников, если они нас всех тут перебьют, никто даже и не узнает.
Алексей замер у окна и, облокотившись на подоконник, прижался лбом к стеклу.
— Жаль, я не узнал об этом раньше, оказывается и от мобильника здесь может быть толк. Черт, надо собрать ребят и прочесать округу, лес у камня — не в счет. Только оружия у нас — раз и обчелся.
— И мальчишек возьмешь? — с тревогой спросила Юля.
— Нет, сами справимся. И вообще, пока лучше вести себя так, будто ничего не произошло. Если Афанасьич никого не притащил, то мы его повяжем в два счета.
— Только будьте осторожны, у него на уме всякое может быть, — тихо проговорила Юля, внутри у нее все протестовало против ухода Алексея.
— Черт возьми! — резко выругался он, со злостью ударил кулаком по подоконнику и быстро вышел из комнаты.
Спустя мгновение внизу хлопнула входная дверь.
Юля, закусив губу, вглядывалась в сумерки за окном и размышляла, если деревня существует довольно давно, и все это время она находилась под защитой, то почему именно сейчас лесничему понадобилось устроить здесь лесопильню. Образ расфуфыренного тщедушного мужичка с крохотными глазками стоял перед ее взором, исходила от него волна неотвратимой опасности, но не только от него. Неожиданно вспомнилась фигура, закутанная в плащ, которая не пускала ее к камню во сне. Кто этот человек? Реален ли он? Юля поставила кружку на тумбочку и сползла головой на подушку.
…Она снова шла по осеннему лесу, ее окружала невероятная безмолвно-тревожная тишина, ни шелеста сухих листьев, ни похрустывания веток под ногами, ни пения ночных птиц. Лес словно замер в ожидании, голые деревья стояли не шелохнувшись, и только облака стремительно проносились в темном небе, то открывая, то пряча, рогатый полумесяц. В рваных разрывах переливались алмазной пылью россыпи точек-звезд. Юля шла неспешно и уверенно, с ощущением, что именно сегодня свершится нечто важное. Впереди уже виднелось знакомое свечение.
На возвышении ее ожидал волк, только теперь он не делал попыток напугать, он ждал. Подойдя к камню, Юля достала из кармана нож, волк приблизился и обнюхал орудие, а она уверенно зажала его в правой руке острием вниз и резко провела по ладони левой. Тонкая струйка крови стекла вниз на серебристое растение чуть правее камня, и тут же его листья начали сморщиваться и осыпаться черным пеплом, стебли лопались, разбрызгивая алый сок, так похожий на кровь, обнажалось черное пятно рыхлой земли.
Юля отступила назад, а волк, наоборот, подошел ближе и принялся усердно рыть, отбрасывая мягкую землю когтистыми лапами, пока не показалась светлая верхушка камня. Он долгое время находился под землей, и тоже ждал. А дальше в памяти возникли слова, древние как кровь, текущая в ее жилах, наполненные глубоким смыслом и заложенные далекими предками, живущими в другом мире, совершенно не похожем на тот, в котором пришлось взрослеть Юле. Выставив ладони перед собой и закрыв глаза, девушка начала нараспев произносить древний текст. В тот же миг пространство вокруг наполнилось гулом, волк тихонько зарычал и попятился назад. Не обращая ни на что внимания, Юля продолжала певуче выговаривать древние слова, а камень поднимался, все выше и выше, пока не достиг высоты своего брата-близнеца. Как только он замер, тут же засветился. Теперь два мегалита образовывали узкий проход, сквозь который можно попасть в другие миры.
Оставалось только сосредоточиться, прочитать Манату и переход откроется! Но внезапно за камнями возник черный зверь, он жалобно скулил, словно прося помощи, язык свешивался изо рта, с желтоватых клыков капала на землю слюна. Волк оскалился в ответ и зарычал, но смотрел он не на зверя. Его внимание привлекла человеческая фигура, закутанная в черный плащ с капюшоном, под которым невозможно было разглядеть лица. Медленно поднялось дуло, нацеленного на девушку ружья, пальцы неспешно давили на курок, отводя его все дальше и дальше. Выстрел!..
Юля проснулась.
На улице рассветало, нежно-розовая лента украсила небо над верхушками сосен, было неестественно тихо. Обычно вместе с солнцем просыпался соседский петух и принимался воспевать рождение нового дня, но сегодня он будто бы решил повременить. Тишина, прямо как в недавнем сне. Стоп. Так вот он, ответ на загадку, он кроется в древнем языке. Кровь, маната, все это было в записке. У Ивана Михайловича была какая-то идея, но, судя по всему, она тоже не сработала.
Юля встала, какая-то неведомая сила тянула выглянуть в окно, словно кто-то звал ее, не произнося имени вслух. Она посмотрела вниз, и удивленно вскрикнула. Черный лохматый зверь стоял в саду, его распухшая морда выглядела перекошенной на один бок, язык свешивался из рта, а с клыков тонкой струйкой стекала слюна.
Точно, как во сне!
Юля с тревогой огляделась по сторонам, готовая увидеть человека в капюшоне, но, судя по всему, зверь пришел один. Он заметил девушку и, не мигая, уставился прямо в глаза. Голова снова закружилась, и ей пришлось схватиться за подоконник, окружающее пространство начало меняться, восприятие обострилось, теперь все виделось и чувствовалось гораздо четче и ярче, слух уловил жужжание насекомых и звук капающей воды у соседского колодца. Она пристально вглядывалась в небесно-синие глаза существа, а где-то на краешке сознания вырисовывались слова.
— Ко ахо э коэ…, — тихо шептала Юля.
Неожиданно потемнело в глазах, пространство будто вывернулось, и вот она уже смотрела снизу-вверх и видела в окне себя. Страх и восторг слились воедино — у нее получилось соединиться с сознанием существа и наблюдать его глазами! А еще она почувствовала ужасную ноющую боль в челюсти, невыносимые ужас и тоску, и жуткое чувство голода. Выстрел, рана, боль, страх — эти чувства цепочкой ощущений проносились перед мысленным взором. Внезапный легкий толчок в голове, по-другому это невозможно было описать, разорвал связь со зверем, он, словно подкошенный, повалился на бок, перекатился по земле, вскочил и умчался за угол. Чей-то немой приказ заставил его повиноваться. Он не желал подчиняться, но безумно боялся. Юля вдруг поняла, что существо наносит вред не по собственной воле, кто-то, причинив ему сильную боль, управляет им, использует страх животного. Опасаться следует не странного зверя, а того, кто научился приказывать ему.
Вернувшись в постель, Юля стала вспоминать сон. Теперь она знала, как поднять на поверхность второй камень, и можно было бы попробовать открыть переход, но не опасно ли делать это именно сейчас? Кто этот человек в черном плаще, и не он ли контролирует зверя? А если он, значит ему знаком древний язык и у него изумрудно-зеленые глаза? Откуда он взялся? Знает ли о нем Алексей? И можно ли разорвать связь, чтобы избавить зверя от мучений? Вопросы, вопросы, вопросы.
Снова накатила усталость. Не та, тошнотворная, которую сотворила бабка Авдотья, а самая обычная, от навалившихся проблем, в водовороте которых закружило ее после размеренной городской жизни. Она была такой привычной, уютной, хоть и однообразной, а сейчас вообще невозможно разобраться в происходящем. Юля жизнь-то в деревне представляла совершенно по-другому, и никак не ожидала столкнуться с событиями, переворачивающими все ее знания о мироустройстве с ног на голову.