Вскоре Максим замер у возвышения: его восторгу не было предела. Пританцовывая, он обошел мегалиты кругом, а потом прижался щекой к новому камню и обнял его. Юля подняла вверх ладони и неслышно, одними губами, принялась начитывать манату. Тут же между камнями заискрилось невесомое покрывало, которое едва заметно переливалось от краев к центру, будто приглашая пройти сквозь него. Максим, разглядывая серебристую завесу, нетерпеливо топтался на месте, ожидая разрешения Юли нырнуть в переход.
Неожиданно раздалось негромкое предупреждающее рычание Вени, он смотрел чуть в сторону, приподняв верхнюю губу в сердитом оскале. Юля и Максим дружно оглянулись. На краю опушки стоял черный зверь, он слегка покачивался на длинных худых лапах и тихонько скулил. Юля встретилась с ним взглядом, и в тот же миг в голове будто что-то толкнулось, словно одна мысль попыталась вытеснить другую. Голова закружилась, перед взором замелькали туманные неразличимые образы, и ей пришлось интенсивно потереть виски кончиками пальцев, чтобы вернуть четкую картинку. Волк снова зарычал, загородив собой мальчика, но зверь не делал попыток подойти ближе.
— Юлия Анатольевна, он зовет вас с собой? — шепотом спросил Максим.
— Нет, — помотала головой Юля. — Он пытается передать мне какую-то информацию.
— Ух ты! Не знал, что вы так умеете, — с восторженной завистью произнес мальчик, продолжая разглядывать черного.
Юля шумно выдохнула и попыталась отогнать прочь все посторонние мысли, чтобы расчистить путь упорно пробивающимся образам. Наконец ей удалось сфокусироваться на изображениях, сменяющих друг друга, словно кадры диафильма, которые она так часто смотрела с мамой Леной в детстве. Только эти яркие видения сопровождались едва различимыми запахами и приглушенными звуками. Сначала появились образы ночного леса с ароматом прелой листвы и шуршащими под лапами сухими листьями, потом — вонючее болото с чавкающей жижей всплывающих пузырей. Следом возник темный домик-шалаш, окруженный кустарником, внутри него лежала груда рваного тряпья, которая неожиданно шевельнулась и издала протяжный стон. «Алексей» — пронеслось в голове у Юли. Тут же все пропало. Она пошатнулась и мгновенно вернулась в реальность.
— Ты был прав, Максим. Алексей где-то в лесу и ему нужна помощь, — в голосе Юли звенела тревога.
— Да я уже понял, — тут же проговорил Максим и снова шагнул к сверкающему полотну. — Закрывайте переход и идите. Мне кажется, у вас не так много времени.
— Но я должна проводить тебя, ведь я же потом буду жутко переживать, — быстро ответила она, хотя ее непреодолимо тянуло следовать за зверем.
— Идите! — приказным тоном проговорил Максим. — Я уйду с Веней, это вообще его задача — провожать через переход. Вы же сами сказали, что дом недалеко, значит я не заблужусь. Идите! Без дяди Леши ведь тут никак!..
Юля разрывалась между двумя желаниями, но в конце концов решила: вряд ли Максим собьется с пути, там же по тропинке минут пять ходьбы, не больше. Она села на корточки и, глядя мальчику в глаза, быстро проговорила:
— Ты у меня умница. Передай Наталии и дедушке, что тут у нас не все хорошо, возможно потребуется присматривать за переходом. Мало ли кто сумеет им воспользоваться.
— Вы не забывайте, что волки тоже переход охраняют, это же их работа.
Девушка глянула на Веню, а потом на секунду крепко прижала мальчика к себе и подтолкнула к камням. Максим махнул ей ладошкой и мигом исчез вслед за волком.
Уже на ходу Юля мысленно свернула полотно перехода, при этом она полностью сосредоточилась на собственных обостренных чувствах, сейчас это состояние нельзя было отпускать: в полной темноте оно помогало ориентироваться в незнакомой части леса и не терять из виду зверя. Он бежал неторопливой рысцой впереди и ни разу не оглянулся на девушку.
Глава 11. Освобождение пленника
Мягкие листья тихонько шуршали и пружинили под ногами. Юля торопилась вслед за зверем, но при этом старалась запоминать дорогу. Вот толстенный дуб со сломанной веткой, следом раздвоенная береза, за ней изогнутая стена кустарника, поваленное трухлявое дерево, коряга, похожая на рогатого монстра. Тут сладковато пахло прелыми листьями, здесь чувствовался горьковатый запах коры, дальше в воздухе витал пряный аромат меда.
Они бежали довольно долго, пока в нос не ударила болотная вонь. И первая мысль, промелькнувшая в голове: Ивана Михайловича застрелили где-то здесь. Неожиданно лохматый свернул в сторону и исчез в непроходимых зарослях осоки и камыша, а Юля, пробежав по инерции вперед, чуть не проскочила мимо темного строения, надежно спрятанного среди разросшихся кустов, над которыми нависли два изогнутых дерева. Водя по шершавой стене рукой, она пыталась отыскать вход, не решаясь вот так сразу воспользоваться фонариком. Когда удалось нащупать некое подобие дверной ручки, Юля выдохнула с облегчением и, потянув за нее, с легкостью открыла хлипкую дверцу. В ответ на тихий стук из темноты послышался глубокий стон, и краем глаза она уловила мимолетное движение на полу. Тогда Юля быстро вытащила из кармана фонарик и надавила на кнопку.
— Лёша, — тихо выдохнула она и мигом опустилась на колени.
Алексей лежал лицом к стене на куче влажной листвы и изо всех сил, на которые только был способен, пытался повернуть голову, жмурясь от яркого света, весь в изодранных запачканных землей лохмотьях, со следами запекшейся крови на лице и теле. Его руки были крепко-накрепко связаны за спиной тонкой, но очень прочной бечевкой, которая врезалась глубоко в кожу и, скорее всего, причиняла нестерпимую боль при каждом движении. Точно такой же веревкой оказались натуго скручены и лодыжки. Юля, еле сдерживая подступившие слезы, перевела взгляд на левое предплечье, где ярко алели набухшие точки воспаленной кожи, ткань вокруг них выглядела обугленной, а рядом на земле валялись окурки от знакомых папирос-самокруток. Алексей замотал головой, стараясь выплюнуть изо рта грязную тряпку.
Юля шумно дышала, загоняя ненужные сейчас слезы обратно, ее обдавало жаром от набегающей волнами злости на тех, кто это сделал. Быстро зацепив фонарь за сучок, торчащий из стены, она аккуратно вытащила кляп и отбросила в сторону.
— Есть вода… — одними губами прошептал Алексей.
— Сейчас. — И Юля мысленно поблагодарила зверя, ведь именно для него предназначалась захваченная с собой бутылка.
Открутив крышечку, она осторожно положила голову мужчины себе на колени и поднесла горлышко к растрескавшимся губам. Он жадно глотал прохладную жидкость, потом отвернулся.
— Какой сегодня день?
— Тебя не было трое суток.
Он кивнул и замолчал, прикрыв глаза. Теперь предстояло скорее освободить его от веревок. Юля попробовала развязать их, но тугие узлы не желали поддаваться — тот, кто связывал Алексея, делал это крепко и весьма старательно, словно издевательство приносило ему своеобразное удовольствие. Девушка яростно чертыхнулась, волна гнева накрыла ее с головой, в состоянии обостренного восприятия это чувство было подобно взрыву или цунами. Швырнув в сторону бутылку, она сосредоточилась на образе зверя, и губы мгновенно произнесли нараспев нужные слова. В его сознание пытался проникнуть кто-то другой, но она, направив туда всю свою злость, всю свою ярость, силой выпихнула постороннего. Безмолвному приказу бежать к строению зверь повиновался без малейшего сопротивления. Спустя пару минут он уже аккуратно перегрызал веревки острыми зубами и делал это настолько уверенно, будто освобождение связанных пленников было неотъемлемой частью его существования. Закончив, зверь зубами отбросил в сторону обрывки и, тихонько заскулив, уселся рядом с Юлей.
Алексей застонал и медленно перекатился на спину, потирая пальцами онемевшие запястья с глубокими кровоточащими бороздками от бечевки. Приоткрыв глаза, он увидел прямо над собой лохматую всклокоченную морду зверя с высунутым языком, и во взгляде мужчины разом промелькнули испуг и удивление.
— Мне даже страшно представить, что еще ты можешь, — попытался пошутить он. — Надо уходить отсюда, они вернутся обязательно. Черт, как же все затекло.