— Давай спать, я трое суток провалялся на земле, даже не представляешь, как хочу в кровать.
Юля проводила Алексея в спальню и предупредила, что через пару часов уйдет в школу. Предстояло поработать еще один день в состоянии крайнего недосыпа, но по-другому никак нельзя, сейчас был именно тот момент, когда не следовало вызывать даже крохотных подозрений. Убедившись, что Алексей устроился с удобствами, Юля на пару часов устроилась на кровати Максима.
В девять она уже подходила к школе, надеясь, что в середине урока в учительской никого не окажется и удастся незаметно прошмыгнуть к себе в кабинет. Но, сидя лицом к распахнутой двери, в учительской пили чай Алёна и Вера, которая остановила девушку, проговорив с долей сарказма:
— Что-то вы, Юлия Анатольевна, совсем плохо выглядите. Страшно, наверно, по ночам одной в доме? Андрей Афанасьевич сказал, что вы в ближайшее время собираетесь нас покинуть?
Алёна замерла, не донося чашку до рта и вытаращив на Юлю удивленные глаза.
— Сплю неважно, наверно с погодой что-то не так, — таким же тоном постаралась ответить Юля. — Насчет ближайшего времени пока не знаю: нехорошо оставлять детей в начале учебного года.
— Да хватит вам, это ж не школа, а так, пародия, развлекаловка для мальчишек, которым приходится безвылазно торчать в этой глухомани. Ни образовательных программ, ни итоговых документов, просто передача крупиц знаний, чтобы уж совсем полными идиотами не выросли, — уже без улыбки проговорила Вера.
— Не знаю, я все привезла с собой, поэтому работаю строго по образовательным программам, ну а государственный аттестат, тут вы, пожалуй, правы, его мы не выпишем.
— Надо же, какая вы правильная. Жить-то не скучно по правилам?
— Нет, нормально, — коротко ответила Юля и вышла.
— Нет, ну ты видела, какая хамка.
Последние слова девушка услышала уже в коридоре. И тут ее осенила внезапная догадка, она вспомнила почему голос Веры Васильевны показался ей знакомым. С точно таким же сарказмом и усмешкой произносила речь та незнакомка в парке. Надо же, как давно это было, прошло больше полугода. Ее лица тогда Юля не запомнила: женщина была в низко надвинутой на лоб шапке и затемненных очках, но вот голос — его не переделать, и рассуждала она про уход в другое пространство. Надо же, очередное доказательство, что мир тесен.
Юля провела три своих урока и очень удивилась отсутствию Севы, потому что он обещал занятий не пропускать. Можно было поинтересоваться у Алёны, но девушка решила отпустить ребят чуть раньше звонка и быстренько сбежать.
Дома стояла идеальная тишина. Поднявшись на второй этаж, Юля заглянула в спальню. Алексей крепко спал, подложив ладонь под щеку, будто набегавшийся мальчишка в детском саду. Девушка улыбнулась и тихонько прикрыла дверь: пусть отдыхает, сон поможет поскорее восстановить силы.
Пообедав в одиночестве, Юля прилегла на диван, потому что две бессонные ночи вымотали ее окончательно. В голове крутились мысли о Максиме, так хотелось разузнать как он там устроился и встретился ли уже с дедом. Но на душе было радостно оттого, что мальчика удалось вернуть домой. Она представила, с каким любопытством он расспрашивает деда об устройстве Вахаоры, как громадный великан с удовольствием отвечает на эти вопросы, поглаживая бороду и радуясь возвращению блудного внука. С улыбкой на губах Юля задремала.
Разбудил ее громкий стук в дверь. Она резко вскочила, пытаясь сообразить: кто же мог прийти и что теперь делать с Алексеем. Прежде чем открыть, Юля осторожно выглянула в окно и выдохнула с облегчением, увидев на крыльце Алёну. Судя по ее суетливым движениям, она была чем-то чрезвычайно взволнована. Распахнув дверь, Юля с порога спросила:
— Что-то случилось?
— Юленька, случилось — не то слово, — быстро проговорила Алёна, буквально вбежав внутрь. — После уроков в школу пришел Андрей и с противной ухмылочкой, знаешь, что заявил? — Тут Алёна не выдержала и разрыдалась, прижимая платок к щеке. — Сказал, что Лёшенька погиб в аварии. И раз теперь главного в деревне нет, то он все берет в свои руки, поэтому жить как раньше мы не будем, нечего торчать тут безвылазно и дальше. Короче, сказал, что нечего ребятам в этой глуши сидеть, надо всех в город отправить, там школа есть, интернаты и прочее, пускай там и учатся. То, что они без документов, его вообще не волнует, пусть, говорит, в городе с этим разбираются. Старших пока решил только оставить, в чем-то ему там помогать, но только кроме Севки, потому что он его терпеть, видите ли, не может. В общем, возомнил себя этаким деревенским старостой, сказал завтра собрание в школе проведет, все подробно расскажет.
— А с чего он взял, что Алексей погиб? — спросила Юля, изображая крайнее удивление.
Алёна замолчала, теребя изо всех сил бумажный платочек в руках.
— Ох, Юль, он…, — дрожащим голосом продолжила она и запнулась, теперь по щекам нескончаемым потоком катились слезы, — он трактором своим Лёшину машину притащил, всю искореженную и полностью выгоревшую. Сказал, что Лёша попал в аварию по дороге из города и погиб. Мальчишки в шоке просто. Севка не поверил, сцепился с ним на улице, ясное дело, что мальчишка слабее. Но Лёшины ребята дружные, отмутузили его по первое число. Теперь Афанасьич злой как вепрь. Я даже не представляю, что теперь без Алексея с детьми будет, что они, обратно на улицу пойдут? Ване чуточку лучше стало. А если он узнает…
— Подождите, — произнесла Юля, стараясь успокоить женщину. — А как он вообще узнал, что Алексей в аварию попал, он же вроде в город не ездит?
— Я не знаю, Юль, — удивленно захлопала глазами Алёна. — И правда, чего это его именно сегодня потянуло ехать-то? Если бы Вере вдруг чего понадобилось, так она сама на машине, уже ей-то он точно путь открыл бы. Вот ведь, мы эту машину когда увидели, у нас мозги отключились, сразу Андрею и поверили. Он еще детально рассказывал, как он ее в овраге нашел, куртку Лёшину показывал обгоревшую и часы, а они ведь тикали. Ох, я теперь не знаю, что и думать. — Алена взволнованно прижала ладони к щекам, потом задумчиво произнесла. — Я только понять не могу, чего Андрей такой веселый, понимаешь, будто его Лёшина смерть обрадовала. Если честно, мне всегда наш лесничий так нравился. И с детьми возился, и мужикам нашим во всем помогал. А в последнее время его как будто подменили, он ведь ко всем ходит и подговаривает в город уехать.
— Да уж, — кивнула Юля. — Меня тоже упорно выпроваживает. Видимо мы все мешаем каким-то его планам.
— Юль, — в голосе Алёны послышалась тревога, — может ты завтра не пойдешь в школу, мало ли чего там произойдет. Вдруг именно у тебя получится переход запустить, о котором столько лет твердил Иван Михайлович и деток удастся увести?
Юля молчала, пытаясь сообразить: рассказать про переход или пока не стоит, но Алёна ее опередила.
— Да, вот что я еще сегодня случайно услышала, это Вера с Андреем между собой обсуждали у школьного крыльца. Он опять Максима искал, он ведь до сих пор, наверно, у тебя? — но на вопрос Алёна ответить не дала. — И сказал, что камней каким-то странным образом стало два. Грешат на мальчишку, потому что Афанасьич проговорил, что если встретит его, то прибьет. Юль, но это ведь не он, это ты? Он ведь раньше бы такое сделал и сбежал отсюда, сразу после смерти Ивана. Только как Афанасьич к камню-то подошел, он же не может?
Тогда Юля решила рассказать женщине о событиях последних дней, умолчав лишь о спасении Алексея.
Алёна слушала, открыв рот.
— Мама дорогая! Женя — сын Ивана, так вот почему Вера его так ненавидит, — взволнованно прошептала она. — А он не сможет открыть переход и натворить каких-нибудь бед?
— К сожалению, мне неизвестно какими способностями он обладает, — пожала плечами Юля. — Только знаете, пусть все так и думают, что именно Максим причастен к появлению второго камня, все равно он домой вернулся и теперь в безопасности. Хорошо?
— Да-да, конечно. Я никому ничего не скажу. — Щеки Алёны порозовели и губы растянулись в легкой улыбке. — Ой, я так рада за Максимку, надо же, у него дедушка есть. А то Афанасьич просто рвет и мечет. Ладно, Юль, пойду я. Что-то переволновалась, очень плохо себя чувствую. Чует мое сердце, что завтрашний день не принесет ничего хорошего.