До дома Юля добралась практически наощупь, с трудом вставила ключ в замочную скважину и ввалилась внутрь, не забыв в этот раз провернуть замок. В помещении было чуточку лучше, по крайней мере контуры предметов не размазывались и ослабло давление на виски. Юля с трудом доползла до дивана и рухнула на него без сил. Очнулась она от того, что кто-то упрямо тряс ее за плечи и звал по имени. Девушка открыла глаза и тут же зажмурилась, жжение было невыносимым, будто в лицо швырнули горсть мелкого песка. Облизав сухие губы, она пыталась что-то объяснить, но даже собственный голос слышала словно сквозь вату.
— Они увеличили мощность генераторов до максимума, — раздался вдалеке голос Алексея. — Если не ослабят в течение суток, они рванут, и вся деревня взлетит на воздух. Чертовы идиоты!
Солнце уже скрылось за верхушками деревьев, когда слух и зрение стали потихоньку приходить в норму, Юля поднялась, дрожащими руками хватаясь за спинку дивана.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Алексей, протягивая стакан воды.
— Как будто меня раздавил асфальтоукладчик, — пошутила Юля. — Там дети на улице играли, им тоже пришлось испытать подобное?
— На всех действует по-разному, поэтому за каждого не ручаюсь, но, возможно, кому-то из них пришлось также несладко, как и тебе. Вообще, это не опасно, хоть и жутко неприятно.
— Лёш, я была у Ивана, сказала, что с тобой все в порядке. Он очень обрадовался. И попросила быть готовым увести детей. — Тихо произнесла Юля.
— Ты умница, все правильно сделала, — отозвался Алексей. — Ложись, так тебе будет легче.
Она кивнула, опустила голову на подушку и мгновенно провалилась в сон.
Глава 16. Страшный сон
… Сумерки, она бежала по лугу, чувство страха преследовало ее, хотелось спрятаться, скрыться, исчезнуть, лишь бы избавиться от нарастающих приступов паники. Но она бежала не одна, сзади нарастал шум голосов, кто-то переговаривался, бормотал, хныкал. Это они так напугали ее? Она резко остановилась и развернулась — за ней цепочкой бежали мальчишки. Первыми, сцепившись за руки, торопились Илюшка и Аркаша, следом Кирилл и Стасик, а дальше остальные. Все какие-то грязные, зареванные, напуганные, словно убегали от чего-то невообразимо ужасного. Где-то вдалеке на горизонте полыхало громадное зарево пожарища, горели деревья и дома, черные клубы едкого дыма застилали пространство, превращая его в непроглядную темень. Впереди возвышался спасительный лес, он манил к себе, обещая укрытие и избавление от страха. У самой кромки их ждал Алексей, он выглядел усталым и изможденным, пытался что-то кричать и махал руками, поторапливая идущих. Но его голос тонул в кисельно-тягучем воздухе, липком и обжигающем, не дающем вдохнуть полной грудью. Неожиданно перед глазами заколыхались обрывки не то тумана, не то горячего пара, хотелось махнуть ладонью, разогнать, рассеять, лишь бы только увидеть дорогу. Они бежали, но ватные ноги путались в траве, в охапках облетевшей листвы, цеплялись за ветки и корни растений. Сзади нарастал монотонный гул, угрожающий, тревожно-зловещий, от него сердце просто уходило в пятки. И среди этого кошмара слышались крики ребят: они кричали от страха.
…Вот кромка леса, их окружил десяток волков, откуда их столько? Они молча рассыпались по обеим сторонам от бегущих людей, взяв их под свою защиту. Веня впереди, он вел их за собой к переходу. Наконец они у камней, тихий шепот, появление дрожащего серебристого полотна. Страх на лицах детей сменился восторженным удивлением, они уже поняли, что к чему, они приготовились броситься вперед, в другой мир, мир без слез и страданий, по крайней мере, для них. Но слишком уж гладко складывались обстоятельства.
…Из-за камней появился человек в длинном черном плаще с капюшоном, он медленно поднял ружье и надавил на курок. Выстрелов не слышно, они утонули в густом воздухе, только яркие вспышки у самого ствола. Краем глаза Юля видела, как один за одним падали ребята, в ужасе ей хотелось кричать, но она не могла произнести ни звука. Последним, расстрелянный в упор, упал Алексей, его затуманившийся взор был обращен к камням. Он ждал, но не сумел… Повернувшись в ужасе, она увидела, как человек отбросил ненужное теперь ружье и сбросил капюшон. Женька! Его изумрудно-зеленые глаза смеялись, а губы шептали и шептали слова, древние, как сама жизнь, и способные как продлить ее, так и отнять. Так вот почему так трудно дышать. Он медленно подходил и протягивал ладонь, у девушки в груди словно горел огонь, а его губы все двигались и двигались, уже выкрикивая в пространство запретный текст. Теряя сознание, она вдруг поняла, что он не знает текст манаты. На ее губах из последних сил заиграла улыбка, она ни за что не расскажет ему. Тут же из ниоткуда взметнулся черным ураганом зверь и прыгнул вперед. А дальше пустота, черная и бездонная, как сама смерть…
— Нет, нет, нет! — проснувшись от собственного крика, в холодном поту с пересохшим ртом, она жадно глотала воздух с силой вцепившись в край дивана, и все ее тело содрогалось от рыданий.
В то же мгновение сильные руки подняли девушку, она открыла глаза — комната, Алексей, он прижимал ее словно маленького ребенка, а она никак не могла выпутаться из паутины кошмара, настолько он был реален.
— Юль, все в порядке, — тихо шептал он. — Это всего лишь сон, просто очень трудно дышать, поэтому и приснился кошмар, самый обыкновенный кошмарный сон. Все будет хорошо, я тебе обещаю.
Алексей тихонько покачивал ее, словно убаюкивая, а она прижалась и лишь продолжала изредка тихонько всхлипывать, ощущая себя в безопасности в этих крепких объятиях и желая, чтобы они не размыкались как можно дольше. Только перед глазами стояла картина падающего наземь тела, его, ребят и черная пустота, конец, смерть и от этого в груди все сжималось, наполняя чувством полнейшей безысходности. Интуиция подсказывала, что сон послан не случайно, и хотелось найти хоть маленькую лазейку, чтобы изменить цепочку событий, выстроить их по-другому, перемешать таким образом, чтобы, поменяв начало, изменить и концовку, спасти, увести, сохранить жизнь. Только возможно ли это?
Юля проснулась довольно рано, за окном только-только начинало рассветать. Из-за плотной стены леса, который со всех сторон окружал деревню, не было видно ни восхода, ни заката над горизонтом. По утрам солнце всегда появлялось миллионами светящихся зайчиков, запутавшихся в переплетении ветвей лесных гигантов и долго-долго выпутываясь, поднималось все выше и выше. И точно так же уходило вечером, исчезая мириадами светлячков за деревьями, лишь сумеречная небесная синева намекала, что оно еще не полностью закатилось за горизонт. Как же здесь хорошо, ну и пусть печка, замерзающая на зиму вода и нет связи и телевиденья, зато неземная тишина и покой, единение с природой и ощущение себя ее неотъемлемой частью. А еще погружение в новое, все еще немного таинственное и не совсем понятное для нее знание о переходах между пространствами, которое Алексей и Григорий считали обыденным и привычным. Оно пробуждало желание узнать, понять и принять это, уложить в голове идею нового миропонимания.
Повернувшись на другой бок, Юля увидела спящего на другом краю кровати Алексея, и сон яркими образами возник в ее сознании, восстановившись до мельчайших подробностей. Она закусила губу, чтобы снова не разреветься, но какой смысл в слезах, если они еще ни разу не спасли положение. Вот встать бы сейчас, быстро собрать детей и взяв за руку Алексея, увести их всех из этого вмиг ставшего чуждым мира, лицемерного, погрязшего в поисках материальных выгод и утратившего свою человечность. У нее не было личного опыта жизни в другом пространстве, она не знала, насколько там лучше, безопаснее, комфортнее, но отчаянно хотелось верить Алексею, желающему вывести отсюда хоть малую часть детей, и так упрямо стремившемуся найти переход Ивану Михайловичу, погибшему ради этой же цели.