— Использую я это не по назначению, просто идея пришла ко мне, когда Наталия спицы втыкала в клубок. Они и помогли мне увидеть модель мироустройства.
Он скрутил лист бумаги в трубку, подержал некоторое время, а потом слегка отпустил, получился цилиндр, образовавший внутри спираль. Тогда Влад взял иголки и, просунув руку внутрь конструкции, соединил в разным местах по два слоя бумаги. Затем он взял спицы, и стал методично протыкать цилиндр под разными углами, причем вставляя по две спицы, параллельно друг другу. В итоге у него получилось, что спицы в некоторых местах выходили в одно и то же отверстие несколько раз, а в самом верхнем слое одна спица проткнула лист бумаги, а вторая лишь сделала небольшое отверстие, но снаружи не появилась. Завершив конструкцию, он спросил:
— На что это похоже?
Юля усмехнулась, потом аккуратно взяла бумажную спираль в руки, покрутила и поставила обратно на стол.
— Иголки — это камни одиночки, а спицы — пары спиральных камней.
— Именно! — громко воскликнул Влад и похлопал Юлю по плечу. — А листы бумаги есть пространства. В реальности не такие они идеально гладкие и ровные, а скорее изогнуты и искривлены так, что и представить трудно. Но точки есть, где они располагаются очень близко и там соединяются. В районе камней одиночек связь эта не устойчива, она может укрепляться веками, а может и теряться вовсе. А вот у спираллиумов она постоянна, там пространства будто срослись, соединенные ими. Центром спирали является мир Вахаора, он плотно сжат другими со всех сторон, именно потому только здесь ко́ру растет, именно потому здесь количество переходов такое. А вот краем мир Рапуа может быть или подводный Тотоху, они пока еще дальше всех и точек соприкосновения у них мало. Но постепенно они сближаются, скручивается спираль все туже и подтягивает каждый из этих миров к другим пространствам.
— Значит идея Ивана Михайловича создать камни искусственным путем с самого начала была провальной, это попросту невозможно, — констатировала Юля.
Влад молча кивнул.
— Тогда что же получается, второй камень в Голубом мире появился не благодаря тому, что я вспомнила древние слова, а просто настало время ему появиться?
— А вот это не совсем так, — махнул рукой Влад. — Кайханга и камни долгое время вместе сосуществовали, мне кажется, связь их была такой же тесной, как сейчас у камней и та́хи. Поэтому слова древние имеют силу особую. С точки зрения науки и логики, это кажется странным, но внутренняя вера, истинная вера, порой чудеса творит. Потом, вспомни, все обряды и ритуалы во все времена, во всех мирах — это в первую очередь слова. Но не просто заученные фразы и заковыристые названия, а слова, произнесенные с особыми эмоциями и интонациями, и опять же на веру помноженные в собственные возможности.
— А дерево ко́ру при чем? — Вспомнив, спросила Юля.
Влад встал и вытащил из шкафа деревянную шкатулку, на крышке которой были выжжены несколько танцующих деревьев. Он аккуратно открыл ее и пододвинул ближе.
— Что это? — удивленно спросила Юля.
На ярко-красной подушечке лежали крохотные камешки, некоторые — полукруглые и довольно толстенькие, другие представляли собой миниатюрные камни со спиральными желобками.
— Это семена дерева кору, — с улыбкой произнес Влад.
— Подождите, вы хотите сказать, что камни — это растения?
— В некотором смысле. Камни, ву́ру-вьюнки, ко́ру — это единый организм, сложный очень и весьма капризный. Они не любят кровь, она гибельна для них. А ещё они настрой человеческий чувствуют, и его, в свою очередь, передают та́хи. А те уж стараются изо всех сил не подпустить к переходу неугодных.
— Удивительно, — покачала головой Юля. — Получается, что камень из земли не просто поднялся, он вырос.
Влад закивал, собирая чашечки со стола и переставляя их в раковину у печки.
— Хорошо, Влад, вы мне рассказали очень интересные вещи. Но меня-то мучает всего один вопрос — возможно ли попасть в Голубой мир, если камень там был разрушен взрывом?
Влад усмехнулся и показал на конструкцию.
— Что я тебе сказал про спираллиумы?
— То, что они находятся там, где пространства достаточно плотно соединились друг с другом.
— Вот тебе и ответ. Беда в том, что не осталось людей, способных прорываться сквозь пространства без перехода. Да и не нужно это сейчас, когда в пределах конгломерата можно вполне официально перемещаться.
Юля шумно вздохнула, стараясь разложить услышанное в голове по полочкам.
— А что это были за люди? — наконец спросила она.
— Ооо, — протянул Влад, — они были наделены полным набором талантов кайханга. — И он принялся загибать пальцы. — Во-первых, глаза зеленые; во-вторых, снови́дение будущего; в-третьих, то самое восприятие обостренное окружающего, о котором ты говорила; в-четвертых, знание языка древнего, обычно он отдельными частями помнится; и в-пятых, связь эмоциональная с камнями, будто зовут они и просят прикоснуться к ним.
Юля откинулась на спинку кресла, мысленно перечисляя пять пунктов, названных Владом. Позади заскрипела дверь, и вошел Максим. Он увидел серьезные лица деда и Юли и мгновенно прошмыгнул в другую комнату, потирая замерзшие руки.
— Судя по тому, что вы попросили меня наговорить текст для прорастания камня, я обладаю полным знанием древнего языка. — Влад кивнул. — Тогда во мне есть все перечисленные таланты кайханга. Но если только благодаря им человек может перемещаться сквозь пространства, то каким образом это получилось у Максима?
— Резонный вопрос, — Влад снова погладил бороду. — Максим в своем роде тоже уникален. Он сновидец и может видеть прошлое, его способности таковы, что знает он о событиях, произошедших много веков назад. Его сны точны абсолютно, без всяких вероятностей, но приходят они весьма завуалированно. Пока он мал, опыт и знания не позволяют объяснить видения, потому что многого он не понимает. Но придет время, он будет учиться и сможет пробелы восполнить в знаниях кайханга. А древний язык — я думаю просто не пришло его время, в этом ответ.
— Получается, возможность вернуться в Голубой мир у меня есть, — с надеждой в голосе произнесла Юля. — Правда, с тех пор как я здесь, мои чувства не изменялись ни разу. Даже там этому способствовали определенные ситуации, чаще всего неприятные или даже опасные для меня или другого человека. Могу ли я достичь этого состояния спонтанно?
— Нет, — покачал головой Влад. — Оно придет в нужный момент, просто будь готова и жди, больше никак. Когда-нибудь ты сумеешь вызывать его по собственной воле, но для этого, как и во всем, нужен опыт.
— Снова ждать, — разочарованно повторила Юля и вздохнула. — Но по крайней мере вы дали мне надежду. За это я вам очень благодарна.
— Юля, у тебя все получится, — снова положил ей руку на плечо Влад. — И вряд ли для этого потребуется десять лет. Но я тебя попрошу об одном, береги себя. Я не верил уже, что где-то существует потомок кайханга, обладающий всеми талантами сразу.
— Хорошо.
Она помолчала, потом спросила:
— Можно я пойду? Мне надо собрать всю информацию воедино в голове, свежий воздух для этого подходит лучше всего.
— Иди, я Максиму скажу, чтобы проводил тебя. Только, пожалуйста, не теряй веры и надежды, именно это и поможет тебе.
Глава 8. Уход мальчишек
За порогом Юля снова вдохнула свежий прохладный воздух, здесь, в роще ко́ру, не чувствовалось запаха прелых листьев, хрупкие тонкие серебристо-зеленые пластиночки падали и почти сразу рассыпались в пыль, не оставляя после себя мягкого пружинящего ковра. Максим выскочил следом вприпрыжку и улыбнулся. Обратно они неторопливо шагали рядышком, и Юля была благодарна мальчику, что он не пристает с расспросами.
— Какие интересные метаморфозы переживают листья этого дерева, — произнесла вслух Юля и наклонилась, чтобы поднять крохотную трубочку, которая тут же осыпалась на землю. Остатки листьев черной пылью разлетались по сторонам и прилипали к ботинкам.