— Ты нужен мне.
— Дана, если мы спаримся сегодня, я…
— Спарься, трахнись, займись любовью, мне все равно. Пожалуйста, ты мне нужен.
На этот раз она крепко сжала его бедра между своими, наконец-то, годы занятий верховой ездой окупились. Чувствуя себя безопасно в воде в его объятиях, она, упершись пятками в его ягодицы, толкнулась ему навстречу, пока он не оказался полностью внутри нее.
— Да!
Она посмотрела на Реккуса, они оба не двигались, просто смотрели друг на друга. Его вид в этот момент на всю оставшуюся жизнь отложился в ее памяти. Оставаясь внутри нее, он поддерживал ее над поверхностью воды, позволяя ей плавать, наблюдая, как прохладная вода омывала ее грудь и живот, все еще прикрытые ее блузкой.
Одна рука крепко прижала ее бедра к его телу, в то время как широко разведенные пальцы другой руки скользнули по ее мягкому животу к груди. Он по очереди потер грубой ладонью ее затвердевшие соски, прежде чем слегка ущипнул каждый через ткань. Отпустив ее бедро другой рукой он обхватил ее за спину, притянул к себе, взяв за плечи, тем самым позволяя себе еще глубже войти в нее.
Дана обхватила его одной рукой за плечо, а другой, потянувшись, схватила его за задницу. Она скакала на нем и держалась за него бедрами, как будто боялась, что он оттолкнет ее. Реккус встречал каждое ее движение, сначала медленно, но через несколько секунд подстроился под ритм. Опустошая ее тело, он дал ей почувствовать то, что она никогда не испытывала. Каждый выпад наполнял Дану, пока она не подумала, что он разорвет ее пополам. Зная, что его глаза в свете луны впиваются в каждый дюйм ее тела.
Дана выгнулась назад, обнажая перед ним свои темные соски, проступающие сквозь мокрую хлопчатобумажную блузку. Почувствовав глубоко внутри первые пульсирующие волны, которые все нарастали, она попыталась сдержать их, но когда Реккус вернул ее в свои объятия, заставляя их тела соприкоснуться, она поняла, что кончает. Его губы накрыли ее, чтобы поймать и удержать крик удовольствия, который потряс бы лес до основания. Когда оргазм пронзил его тело, она могла только держаться и разделить его с ним. Каждый последующий всплеск приносил за собой все более и более мощный, заставляя ее забыть, где ее оргазм заканчивался и начинался.
Постепенно дрожь утихла, и она смогла вновь открыть глаза. Реккус держал ее близко, казалось, часами, тепло его тела согревало ее в прохладную ночь. Его сердце билось быстрее, гораздо быстрее, чем она думала, было нормальным, но все, что она могла сделать, это держаться за него и наслаждаться ощущением его тела, сильного и жесткого, держащего ее, как будто она ничего не весила. Как мог человек, которого она знала менее двадцати четырех часов, заставить ее чувствовать себя в безопасности и более желанной, чем человек, с которым она выросла?
Когда, наконец, удалось связать предложение вместе, она спросила первое, что пришло в голову. Не отрывая голову от его груди, она спросила:
— Почему, каждый раз, когда я встречаю тебя, ты всегда голый?
— Может быть, я тебя жду.
— М-М-М.
— С тобой все в порядке? — нежно спросил ее Реккус, уткнувшись в ее мокрые пряди.
— Не уверена в этом.
Он оторвался от нее ровно настолько, чтобы увидеть ее лицо.
— Я причинил тебе боль?
— Нет, я думаю, что ты исцелил меня. — Дана не была уверена, откуда пришли эти слова, но как только она их произнесла, он понял, что она имела в виду именно их. Она чувствовала себя женщиной, а не фригидной или бесполой. Это было то, что всегда выпадало Джесси, когда она занималась сексом и то, что Дана никогда раньше не понимала, потому что сама никогда не чувствовала эту смесь нужды и страсти. До этого она не испытывала такого оргазма, который заставлял бы ее снова хотеть секса. Сразу.
— Я не целитель, — сказал он, перемещая их к краю озера. Только тогда он отпустил ее и поставил на ноги. Реккус подошел к скале, куда бросил свою одежду, и протянул ей свою футболку. — Это должно прикрыть тебя. — Инстинкт подсказывал ему, что она вряд ли подойдет ей, но ему так хотелось видеть свою рубашку на ней, которая окутала бы ее его уникальным запахом. Дана сняла мокрую блузку и лифчик, теперь уже обнаженная, как он, как вдруг старое знакомое чувство неуверенности подкралось к ней. Зная, как выглядит ее тело, она могла только представить, что кто-то вроде Реккуса, с торсом словно вылепленным Микеланджело, мог желать видеть в женщине. Она прикрылась его футболкой, боясь на мгновение примерить рубашку, если она ей не подойдет.
— Что случилось? — спросил он, подойдя к ней, приложив ладонь к ее щеке и ища в ее глазах хоть какого-то ответа.
Кусая нижнюю губу, она покачала головой и обернулась, зная, как
глупо выглядит. Теперь он мог разглядеть ее полные, обнаженные бедра и большую задницу. Дана не могла смотреть, как он надевает рубашку. Причем выбора у нее не было, что было хуже, потому что она не могла вернуться к своей старой одежде.
Надев рубашку через голову, она почувствовала, как его пальцы помогают расправить футболку по ее влажной спине и заднице. Быть прикрытой было уютно. Когда она повернулась к нему лицом, Реккус выглядел таким же каким и был раньше, когда она приехала.
— Ты такая сексуальная. Ты понятия не имеешь, как твой вид в моей рубашке влияет на мою потребность сделать тебя моей навсегда.
У нее перехватило дыхание, он не видел у нее лишнего веса? Как этот человек мог хотеть ее так сильно?
— Я могу получить… что это, черт возьми?
Реккус отвернулся от нее на долю секунды, успев заметить молодого волка-оборотня, выходившего из лесистой рощи. Глаза, которого были освещены лунной силой, обезумевшего от неспособности контролировать свои низменные потребности.
— Черт возьми! Телли, ты должен быть заперт сегодня в клетке.
Но его слова не были услышаны, так как волк был сосредоточен на еще неоплодотворенной самке перед ним. Реккус встал между молодым волком и женщиной, с которой теперь он надеялся спариться до конца недели. Положив руку за спину, он прижал ее к себе спиной. Он хотел знать, где она находится, когда молодой волчок напал.
Новоиспеченный перевертыш был опасен для всех вокруг него. Много
родителей-сверхов, которые жили в современном мире с людьми, начали отправлять своих подростков-перевертышей на курорт во время полнолуния. Они находились на другой стороне острова, где был построен питомник для обоих домов способный удержать молодых людей до тех пор, пока фаза Луны не ослабла, и было безопасно вернуться домой.
На несколько дней в месяц приезжал и Телли. В течение дня, он был как любой нормальный подросток сверхактивный и подвижный, но, когда всходила луна, он становился агрессивным и жестоким. Он напал на одного из дрессировщиков в прошлом месяце, и, если бы Реккус был в состоянии обратить внимание, он бы вспомнил, что Телли нуждается в нем, чтобы контролировать его в этот лунный цикл.
— Чтобы не произошло, оставайся позади меня, пока я не скажу тебе бежать. Тогда беги и не оглядывайся. Я достаточно ясно выразился?
— Да.
— Хорошо.
Реккус вытянул одну руку перед собой, чтобы блокировать возможную атаку, а другой рукой удерживал Дану, потому что, если бы ему понадобилось, он бы бросил ее в озеро. Он чувствовал, что сирена была рядом, не близко, но в зоне досягаемости. Она пела вдалеке, с чем он разберется позднее. Он знал, что, если позовет, она придет, он не сомневался. Сирена может и причиняет боль мужчинам, но у нее было слабое место, когда речь шла о женщине.