Теперь она стала ему чужой, но что самое ужасное — чужой для него стала и Софи. Ведь та Софи, которую он знал, никогда не обманула бы Антонио.
Софи критически посмотрела на себя в зеркало и решила, что она одета весьма вызывающе и откровенно. На ней было голубое шелковое белье, отороченное кружевами и украшенное крошечными розочками и жемчугом. Последний писк эротической моды. А вдруг Антонио будет смеяться?
В этот момент в дверь постучали: горничная привезла столик с едой и шампанским. Софи накинула халатик и вкатила столик в спальню, отпустив горничную. Она решила зажечь ароматизированные свечи. Антонио подарил ей цветы и открытку, а Софи подарит ему… еще одну брачную ночь с ужином на полу и любовными ласками.
Когда дверь распахнулась, Софи крикнула:
— Антонио, закрой глаза, прежде чем входить!
Но Антонио не стал закрывать глаза. Он был в ярости. Софи лежала на кровати, полуобнаженная, сексуальная, желанная. Красивое голубое белье едва прикрывало ее тело. Несмотря на злость, Антонио почувствовал непреодолимее желание овладеть ею.
Софи, не ожидая встретить холодный взгляд Антонио, покраснела до корней волос и села на кровати, обхватив руками колени. Она чувствовала себя глупо.
— Я прилегла подремать… — неловко соврала Софи и поспешно встала с кровати.
— Ты знала, что Лидия родилась не от Пабло? — бесстрастным тоном спросил Антонио.
Услышав это, Софи замерла, как лань, учуявшая хищника.
— Что ты сказал?
— Если ты собираешься убеждать меня, что ничего не знала, то не теряй времени, — раздраженно ответил Антонио. — Все равно не поверю. Разве ты могла не знать? Вы с сестрой были в хороших отношениях и жили вместе, когда она была беременна…
— Подожди, Антонио, ты ни с того ни с сего врываешься в комнату и говоришь, что Лидия, возможно, не дочь Пабло? — прервала его Софи. Она недоумевала. — Что на тебя нашло? Если это шутка, то она не смешная.
— Если бы, — вздохнул Антонио. — Имей в виду, если ты будешь дефилировать по комнате в сексуальных трусиках, это тебе не поможет.
— Не поможет? Что ты имеешь в виду? — взвилась Софи. — Объясни хотя бы, с какой стати ты обвиняешь в этом меня. Меня это оскорбляет.
— Ни о какой вежливости не может быть и речи. Белинда изменила Пабло и родила ребенка от своего любовника.
— Не смей позорить честь моей сестры своей гадкой ложью! — крикнула Софи. Она не верила своим ушам.
— Может быть, это и гадко, но это не ложь. У меня и у Лидии брали образцы ДНК для анализа. У меня есть врачебное заключение, которое подтверждает, что мы с ней не родственники.
— Вы с Лидией сдавали анализы? — Софи чуть не задохнулась. — Но это невозможно!
— Это было две недели назад, когда я возил ее к Наварро Теруэлю.
— Ты сделал это за моей спиной! — в ярости крикнула Софи.
— Я собирался проверить ДНК, еще когда ездил к тебе в Англию. Адвокат предупредил меня, что надо быть осторожным, так как Лидия родилась после того, как Белинда и Пабло разошлись.
Que demonios![12] Но самое ужасное в том, что я не сомневался в отцовстве Пабло, а эти анализы надо было провести, чтобы обезопасить ребенка в будущем.
— Обезопасить? Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Когда дело касается денег, мои родственники не гнушаются всяких нелицеприятных предположений.
— Деньги? При чем здесь деньги?
— Моя бабушка очень богатая женщина. Как только она узнала о существовании Лидии, то решила изменить свое завещание и оставить солидное состояние правнучке, — холодно объяснил Антонио. — Поэтому я согласился сделать анализы прямо сейчас, чтобы доказать, что Лидия — законная наследница семьи Роча.
— Я не знала о планах твоей бабушки, — заметила Софи. — Но это тебя не оправдывает! Ты воспользовался моментом, когда я была больна, чтобы за моей спиной у Лидии взяли анализы!
— Больше всего я настаивал на проведении медицинского осмотра, чтобы удостовериться, что ребенок здоров. Я не хотел тебя беспокоить, но мне казалось, что Лидия очень хрупкая и может быть подвержена разным заболеваниям…
— Ясно, — бросила Софи. — Но насчет ДНК я тебе не верю! Белинда была замужем за Пабло, и в ее жизни не было другого мужчины. Это, должно быть, какая-то ошибка.
Антонио презрительно посмотрел на нее.
— Давай не будем терять время на пустую болтовню. Я уверен, что вам с миссис Мур было прекрасно известно, что Лидия родилась не от Пабло.
Ты хотела обвести меня вокруг пальца ради денег!
— Ради каких денег? — Софи чуть не сорвалась на крик.
— Ты наверняка рассчитывала, что я буду регулярно выкладывать тебе кругленькую сумму на содержание ребенка. Я богат. Попытка выдать Лидию за дочь моего брата стоила того!
— Какая неслыханная дерзость! Да мне бы и в голову не пришло пользоваться твоими деньгами!
Ты, похоже, забыл, что Белинда завещала передать опекунство как мне, так и тебе. Ты хочешь сказать, что она это нарочно задумала? Думаешь, она знала, что скоро умрет? — в голосе Софи слышалось отвращение. — И при чем здесь Нора Мур?
Антонио горько усмехнулся.
— А вот это был твой главный козырь. В тот день, когда мы гуляли по пляжу и беседовали, ты поняла, что события вряд ли сложатся в твою пользу, не так ли? Я собирался увезти Лидию в Испанию, а тебе не перепало бы ни крошки. И что ты сделала?
— Я не помню. Будь добр, расскажи, — отрывисто сказала Софи и дернула плечом. Ей трудно было вести этот разговор. Сердце разрывалось при одной мысли, что их отношения могут разрушиться из-за глупых обвинений и подозрений.
— Ты подослала миссис Мур ко мне в отель…
Софи в изумлении уставилась на Антонио. Она была потрясена.
— Что? О чем ты говоришь?!
— И эта женщина прекрасно справилась со своим заданием. Она вызвала у меня сочувствие.
— Я в первый раз слышу о том, что Нора приезжала к тебе…
— Она сыграла на моих чувствах, — продолжал Антонио. — И ты об этом прекрасно знала. Твоя подруга Нора сказала мне, что я не могу разлучить тебя с Лидией, потому что в детстве у тебя была лейкемия и ты не сможешь иметь детей. Я попался на эту удочку.
Когда Антонио заговорил о ее проблемах со здоровьем, Софи побелела как полотно. Она чувствовала себя так, будто ее предали.
— Я не знала, что Нора тайком ходила к тебе просить за меня, — едва слышно проговорила она. — Мне очень жаль, что так случилось. Я бы скорее выпила яд, чем стала просить твоего сочувствия!
Антонио не мог оторвать глаз от Софи. Очевидно было, что его слова задели ее до глубины души.
Неожиданно для себя Антонио понял, что у Софи не было никаких корыстных намерений и что Нора Мур сказала ему правду.
— Софи, если это действительно правда, то я…
Антонио хотел обнять ее. Но Софи шагнула назад и скрестила на груди руки.
— Да, все так и есть, у меня была лейкемия и я бесплодна, но это не имеет никакого отношения к истории с Лидией, которую ты выдумал, — четко и ясно произнесла она. — Мне все равно, что ты думаешь по этому поводу. Я не верю ни одному твоему слову. Лидия по-прежнему моя племянница, а дядюшка-сноб и деньги прабабушки ей ни к чему.
Ей и раньше было достаточно одной меня. Что бы ни случилось, я не брошу ее!
Софи стоило большого труда произнести эти слова решительно и твердо. Бросив на Антонио презрительный взгляд, она развернулась, ушла в ванную и захлопнула дверь.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Усевшись на холодный кафельный пол, она обхватила колени руками и уставилась в никуда.
Все кончено. Ее сумасшедшие романтические мечты, брак с Антонио, уверенность в завтрашнем дне — все это в прошлом. Антонио вдруг поверил, что она — жадная, охочая до денег, лживая мошенница.
Софи еле сдерживалась, чтобы не зарыдать в голос. Слезы беззвучно катились по ее щекам. Какая она все-таки эгоистка! Надо думать не о своих душевных переживаниях, а о судьбе Лидии. Если малышка действительно не имеет отношения к семье Роча, то ей придется многого лишиться.