Ромильда спрятала призовые деньги и билет до Рима в надежное место до следующего удобного случая вывести Софию в люди. Тем временем девушка продолжала ходить в школу с перспективой после окончания учебы получить диплом учительницы. Ее отец во время одной из редких встреч с Ромильдой выразил надежду, что София в один прекрасный день начнет обучать детей. Но ни мать, ни дочь такое будущее девушки не радовало.
Розетта Д’Исанто, школьная подруга Софи, которая действительно стала учительницей, как-то вспоминала: "О чем бы ни говорила в те дни София, любой разговор заканчивался тем, что она найдет себе мужа. Что еще ее интересовало, так это успех. И неважно, на каком поприще, но она просто не представляла, что не добьется успеха в жизни. Мне никогда не встречались столь амбициозные люди".
Движущей силой всех замыслов была, правда, Ромильда Виллани. Успех Софии в конкурсе доказал ей, что у дочери есть все данные, чтобы стать кинозвездой. Не уставая, она консультировала Софи и сама записала ее на обучение в драматическую школу в Неаполе. Занятия вел ее владелец, бывший актер Карло Мария Россини, он же единственный преподаватель. Преимуществом школы было гибкое расписание, поэтому София могла продолжить учебу в Поццуоли.
С новичками профессор Россини использовал метод, который он называл "придание актеру формы, вытачивая ее из камня". Ученики получали первые задания: научиться передавать внутреннее состояние одним только выражением лица, не пользуясь ни голосом, ни жестами. Потом девушка, как и ее однокурсники, получила от мастера список эмоций, которые профессор в течение курса научил их выражать: на каждом занятии студенты отрабатывали только одно эмоциональное состояние. Это делалось следующим образом: сначала он сам показывал то или иное состояние, а затем учащиеся должны были повторить его мимику перед преподавателем и друг другом. И так продолжалось до конца занятия.
"Мы не прочитали ни одной пьесы, не сделали ни одного этюда, все время мы были заняты только тем, что "ставили лица", — не без иронии вспоминала Софи Лорен. — Для изображения радости надо было поднять брови, удивления — подъем бровей с одновременным округлением рта в виде буквы "О", скептицизма — поднять одну бровь, ужаса — сделать большие глаза, паники — маленькие глаза и тому подобное".
Таким образом, София Шиколоне могла и дальше впустую проводить время и выбрасывать деньги матери на ветер, так как этому итальянцев учить не надо — они с младенчества владеют мимикой лица. Как однажды заметил Орсон Уэллс: "В Италии полно актеров, фактически их пятьдесят миллионов, и почти все они хорошие актеры, только некоторые из них плохие, именно они и идут на сцену и в кино".
На одном из уроков драматического мастерства профессор Россини объявил, что в Чиначитте под Римом американцы собираются снимать сногсшибательный фильм на основе романа "Quo vadis" ("Камо грядеши"). На небольшие роли и в массовки потребуются тысячи актеров и актрис.
Девушка помчалась домой и рассказала обо всем матери. Ромильда тут же поняла, какие блестящие перспективы открываются перед ними обеими, и начала строить планы дальнейших действий. Призы за победу в конкурсе красоты (деньги и билеты) помогут им добраться до Рима. Правда, они не смогут взять с собой Марию. Временно ей придется остаться с семьей Виллани. Родители Ромильды были против того, чтобы они обе ехали в Рим, однако не смогли отговорить дочь от поездки.
Чтобы поездка состоялась, Ромильде пришлось сходить в школу и подписать кое-какие справки, которые требовались по закону, потому что Софии Шиколоне исполнилось только четырнадцать лет. На этом ее формальное образование фактически закончилось.
Уже превратившись в Софи Лорен, она вспоминала поездку на поезде в Рим. "На мне было бледно-голубое платье и белые туфли на высоких каблуках. Мы с мамой вошли в купе, сели напротив друг друга. Мы обе знали, в какую игру ввязались. Я восхищалась ею. Денег у нас было мало, одежды еще меньше и никакой перспективы, кроме длинной очереди среди желающих попасть в Чиначитту. Все это требовало от нас большой смелости".
Прибыв в Рим, Ромильда немедленно позвонила Риккардо Шиколоне. Приезд в Рим показался Ромильде более весомым шансом уладить проблемы с отцом ее девочек. Не стоит и говорить, как он был разъярен звонком Ромильды, оторвавшим его от ленча, когда он вместе с женой и двумя сыновьями сидел за столом.