- Это да, спорить не буду, - а еще я почувствовал, что вы мне поддались, принудительно опустив силу воли чуть ли не до нуля. Между нами пропасть. Вот холера! - Не знал, что вы еще и боксом увлекаетесь.
- Я в совершенстве знаю десяток боевых искусств, - боевой монах-лекарь, чтоб тебя, хорош перед Катей выделываться! - От дзюдо до кунг-фу и тхэквондо. Работа обязывала. Мне же надо знать как лечить разных пациентов. Да и себя тоже.
- Вы прямо швейцарский нож, - я отвесил пятюню за хорошую схватку. Проиграть швецу, жнецу, и на дуде игрецу, не зазорно. Наши способности абсолютно на разных уровнях. Чувствую себя Скайуокером, который всегда стоит ниже. - Ладно, вектор направления по развитию задан. Радует, что теперь я могу хоть что-то. Мне бы пригодилась эта силенка, когда я спасал Калашникову. В следующий раз, будет намного проще.
- Эвона ты какой кровожадный Штирлиц, - уходя в раздевалки, кинул Пирогов. - Софисты то же смертны, просто их тяжелее убить. Не забывай об этом.
- Такое не забудешь, - ха, еще я от тебя, медицинского работника буду слушать о том, как хрупка жизнь. Я знаю об этом не понаслышке, и проживаю этот урок второй раз. Не тебе об этом говорит, граф. - Кстати есть разговор. Подождите меня!
Я подмигнул Кате, и скрылся в мужской раздевалке. Красотка была поражена моей силой. Нужно будет ей напомнить ночной заезд еще разок. Сегодня меня прямо так и прет. Раз уж зашла речь об этом. Хоть я еще и слаб, но это не отменяет того факта, что теперь я Константин - словом имеющий!
Глава 22 - Вечный любовник. Сердцеед!
Глава 22
Вечный любовник. Сердцеед!
Через недельку, школа вновь открыла свои двери для любимых учеников. Все это время я тренировался с Пироговым использовать мощь своего Духа. В первую тренировку мы, правда, немного увлеклись, и забыли о нашей легенде. Пришлось на скорую руку объяснять своей красавице, что я научился разделять использование софистики и выброса концентрированного яда, при его использовании. Хотелось, конечно, сказать, что это бред, но неизвестный план графа меня удержал от этой идеи. Благо вранье с три короба сработало, а в моей шараге об этом всем позаботился Николай с Калашниковым на пару. Моя легенда была сохранена. Мое участие в спасении Светы сокрыто тайной, и кроме самых нужных людей об этом никто и ничего не знал. Сам же я продолжил обучение в относительном спокойствии.
Куча домашнего задания, чтобы догнать учебную программу из-за непредвиденных обстоятельств. Немного разумных доводов и разговоров с моей стороны, которые позволили оттяпать еще две девятых части всех запасов Соли у Пирогова. Хоть и со скрипом, но он согласился. Ни я ни он не хотели, чтобы меня с голодухи душара сожрал. Хотя, думаю, тут не малую роль в этом предприятии сыграл мой явный прогресс в использовании тамагочи, на чью силу возлагал свои надежды мой покровитель.
Получилось бы отжать больше, но граф полностью ушел в отказ. Спорить не стал, аргументы со стороны Николая оказались железными. Первое - его концентрированная Соль была дорогим удовольствием. Ну тут все стандартно и без изменений. Второе - со следующего учебного года все желающие смогут участвовать в охоте на солевиков. Понятное дело под присмотром профи и преподов, которые специализируются на этом ремесле. Так сказать будут на практике прививать интересы для детишек, которые не свалят после девятого класса. Мне эта новость была только за радость. Практика двух способностей в условиях реального боя - это самое лучшее, что мне сейчас нужно. Подрался, сократил число солевиков, накормил Духа, и по новой. Лучше не придумаешь! Тем более этим можно будет заняться летом, а не дожидаться начала нового учебного года. Правда, тут уже надо обходиться своими силами. Ну ничего, более чем уверен, Пирогов или моя конфетка Валькирия будут всеми руками за помощь в этом дельце.
Кстати, изменения после террористической атаки были заметны невооруженным взглядом. В первый же день я заметил, что охраны стало больше в несколько раз, появились смены часовых, и установили несколько "Удерживателей", которые создавали рядом с КПП что-то наподобие ауры бездуховности. Довольно быстро большие шишки определили минусы охраны, и устранили их, конечно же, кучей вечно деревянных в казну школы. В голове так и мелькает образ директора, который, как Скрудж Макдак, утопает в бассейне с золотом. Так же усилили меры предосторожности по полному досмотру посетителей. Хорошо, что из всех вещей, которые я таскал с собой был почти пустой портфель с дневником и мобила. Досмотр с пристрастием каждый раз обходил меня своим вниманием, в отличии от девочек, которые таскали с собой кучу косметики в разных баночках, помадках и прочих девичьих приблудах.
Но самое прикольное нововведение в моей школьной жизни ждало меня немного позже. Пирогов, который имеет прямой доступ к моему Духу на расстоянии вытянутой руки, соответственно и к материалу для изучения, выдвинул на всеобщее обозрение свое увлекательное докторское исследование. Ох, и по тонкому льду сударь ходит. Сам ратует за сохранение тайны мой настоящей силы, а тут выдает такое. Не удивлюсь, если в скором времени к нам заваляться представители ОДР, которые захотят узнать откуда у графа такие познания, а мне придется ныкаться по домам за МКАДом. Обычным враньем тут не отделаемся. Но не суть.
Вся прелесть научного изыскания заключалась в том, что софисты на пассивной основе излучают ауру. При чем не простую, а чертовски полезную для любого владельца Духа. Было не важно слабый или сильный, простой или гибридный. Действовала это врожденная штука на всех. Она, скажем так, стимулирует духовную энергию другого обладателя. Насыщает магическую силу, позволяя ей более отзывчиво откликаться на зов хозяина. Так же развивает на ментальном уровне непосредственное использование. То есть, если человек делает цыганские фокусы с помощью рук, то их жизненные каналы-точки, проводящие духовную энергию, будут становиться больше и эластичнее, тем самым позволяя вырабатывать тот же КПД с меньшими расходами. Там еще было много всяких мелочей, но в них я вдаваться не стал.
Самое важное во всей этой научной духоте встретило меня в очередной учебный день. Стоило мне открыть дверь кабинета, как я увидел, что вокруг моего места за партой ютятся все девчонки-припевочки нашего класса, а парни сидели в самом темном ряду справа. Их взгляды были полны ревущей ненавистью и алчной завистью. Даже у Алэна прошмыгнула нотка желчи в глазах. Ну извини друг, я же не виноват в том, что сейчас лишь одно мое существование вызывает ощущение крутости. Вдобавок мое место перенесли с конца класса в самую середину, чтобы, так сказать, меня хватило на всех представительниц прекрасного женского пола. Даже Элеонора Аркадьевна расцвела рядом со мной. Конечно, какие только эмоции не запихнешь туда, где не светит солнце, ради собственной выгоды. Не удивлюсь, если на прошедших выходных прошел аукцион за право сидеть ко мне как можно ближе. Чувствую себя каким-то артефактом из древних легенд.
Не успел я занять свое место, как меня встретили изумрудные глаза Светы. Не знаю почему, но мне показалось, что они фонтанировали ревностью. Да не бред какой-то. Я, конечно, ее спас, и в благородство играть не намерен, но не думаю, что... Хотя... Черт, ей, как и мне, четырнадцать лет, гормоны бушуют туда-сюда. Хочет заграбастать своего спасителя только себе, и никому не отдавать, и ни с кем не делиться. А, к черту, разберемся по ходу дела. Что-то сегодня мое воображение разбушевалось. Я не против иметь ее в своем гареме наложниц, но, пока что, самой прекрасной фавориткой является Катя. Светлана еще слишком мала для таких взрослых изысков. Но возможность иметь в родственниках людей, которые играют не последнюю роль в образовании Российском Империи, прямо так и прельщала. Каюсь, меркантильная жилка давала мне под дых этой мыслью. Да и к совершеннолетию она той еще чертовкой будет. Вот хрень, разрываюсь между девчонками. В прошлой моей жизни о таком мне можно было только мечтать!
Все это, конечно, классно, но теперь надо понять, кто из прекрасных дев сейчас сидит в моем ближайшем окружении. Хотя бы спереди. Одна была блондинкой, у которой были почти платиновые распущенные длинные волосы с вкраплениями желтизны. У другой девчушки были строгие черные волосы оттенка смольного вороньего пера, которые были заплетены в тугую старославянскую косу.