В иступленном испуге глазами, парень сосредоточился на лопате как на мушке зенитного орудия, только нацеленного вниз. Да, он сейчас действительно был на войне и его атаковали не вражеские самолеты и танки, а полки злых духов и дивизии враждебных демонов: «Нет, нормальные люди так не поступают. Ты что-то внушил себе, заболел этой своей любовью и совсем свихнулся. Ты посмотри, что ты делаешь, и что тебе мерещится. Ты же барахтаешься в крови и грязи своей болезни. Ты любишь себя, а не Софию, иначе бы ты ее покой не нарушал. Это даже эгоизмом не назовешь. Это варварство, безумие и сумасшедшее мракобесие...»
«Заткнись... заткнись», - визжал в истерике Виктор и насиловал лопату, срывая на ладонях все новые и новые мозоли.
Мысли тянули как настойчивый, осенний сквозняк. - «Вот ты сейчас найдешь ее мирную и бездыханную. И тебя осудят все небеса! И весь мир тебе покрутит пальцем у виска...» но Виктор только злобно с храпом сопел и работал, работал.
Замолкнув на некоторое время и изменив тактику, внушения продолжали - «Зачем ты за ней с ума сходишь, ведь ты ее хороше не знаешь, и она на тебя совсем не похожа, не внешностью, ни характером».
«Нет, я выбрал того, кто мне нравится, а пока она не со мной, - я сам себе не нравлюсь и сам на себя не похож».
«Тогда о чем думал Бог, когда создавал человека по образу и подобию своему?» - продолжали настаивать сомнения. «Тогда Бог был один, ему не на кого было смотреть, и у него не было сравнений... и он видел только себя».
«Нет, - шли уже на откровения настырные мысли, - у Бога зеркала не было. У него просто были большие возможности, и было большое воображение».
«Если я на него похож, значит я могу думать и делать, все, что хочу... Если даже Софии уже нет в живых, - я выдумаю и создам ее заново». Мысли как осенний туман внезапно развеялись и исчезли, словно попали в воронку техасского «торнадо».
Неожиданно противоположный конец кладбища снова разразился злобным собачьим лаем, и тут же оборвался не менее злобным выстрелом дробовика. После чего лай, и рычание сменились коротким душераздирающим визгом.
«Что это, - очнулся Виктор - неужели этот идиот застрелил свою собаку!? Это он, до сих пор сидит в клетке, а этот пес порядком ему надоел. Ну что ж, дела не так уж плохи. Это был не пес, а страшилище какое-то, да и разве ротвейлеры бывают такими огромными»
Словно удивившись смене обстоятельств, небо торопливо прояснилось. Луна, широко открыв свой обезумевший глаз, не моргая, замерла в изумлении, словно увидела что-то невероятное.
Как бы ответной реакцией на мысль парня, неожиданно за ближними кустами послышался шелест веток и устрашающее рычание, которое, казалось, он слышал и раньше, но где-то далеко и неотчетливо. Теперь же это прозвучало убедительней, и смельчак спинным нервом почувствовал опасность.
Парень, в ужасе выкатил глаза и замер. В экстремальные моменты зрение значительно обостряется, примерно так же как обостряется деятельность военного ведомства, когда соседнее государство объявляет войну.
Из угрюмой темноты зарослей туй и можжевельника, что-то угрожающе надвигалось. Это приближение сковывало сознание и нагнетало ужас. Парень холодно оцепенел и, буквально высверлив тревожным взглядом в черном пространстве отверстие, мучительно таял сердцем. Оно просто ушло у него в пятки, потому что на его и бес того истерзанную душу со зверским оскалом грозно надвигались тигры.
«Что за черт! Откуда!» - панически метались переполошившиеся мысли. Бедняга, с ужасом предвкушал свое ничтожество в коварных когтях диких и безжалостных хищников. И никаких демонов здесь не наблюдалось. Это были самые настоящие, и более того реальные тигры. Свирепо оскалив клыкастые пасти и, хищно пригнув упругие шеи, они медленно приближались, оставляя за собой право в любое время расправиться с жертвой.