- Вы меня знаете? - преодолев гипноз робости, спросил Виктор.
- Ты мне принадлежишь с самого твоего рождения, - понизив голос едва не до шипения, произнес незнакомец. - Я тебя знаю как дровосек рощу.
Сделав ударение на последнее слово, незнакомец двинул плечом и из складок его плаща показался острый край темной перепончатой массы.
Парня внезапно окатило холодным ознобом. Он вдруг затылком почувствовал хладнокровное, тупое коварство, - как удар обухом топора. Это сравнение ярко вспыхнуло перед его глазами.
Ангел смерти... не может быть... только не это.
- Не боишься ли ты сделать еще одну ошибку? - с прежней интонацией произнес незнакомец.
Виктор на мгновение скомкался. Но уверенность покинула его ненадолго.
- Мне терять нечего, в моей жизни осталась только София.
- Ты сообразительный и настырный, - с упреком донеслось из-под капюшона. - Но сейчас Софии нужен я... Мера ее страданий исполнилась.
- А вот и пятое свидетельство, - моя девочка жива! - выпучив глаза, с изумлением прошептал парень и еще крепче вцепился в лопату. - Я не ошибся... преимущество на моей стороне. Я никому ее не отдам!
- У смерти отнять невозможно - уныло возразил незнакомец. - Ее можно только отсрочить. Не препятствуй юноша.
Наконец Виктор отошел от шока. Он вспомнил последний взгляд любимой, устремленный в вечность и застывший во времени.
- Нет, я люблю, ее и она ждет меня, - неистово выкрикнул парень. - Пока я люблю, ее она умереть не может!
- Возможно. Поэтому я и пришел взглянуть на твою дерзость. Но ты не знаешь, как она при этом страдает.
В безжизненной интонации незнакомца скользнул холодный упрек. Виктор от этих слов обомлел, его сердце, словно пронзенное стрелой, мучительно сжалось, и он яростно налег на лопату.
- Нет, нет милая, я не отдам тебя никому. Ты только потерпи немного.
Призрачный пришелец, сохраняя руки в том же положении, молча наблюдал. Его длинный до самой земли плащ отсвечивал холодными бликами лунного света, а дерзкий мальчишка, кривясь от боли в лодыжке, рвал на ладонях набухшие мозоли, и казалось, был готов поспорить с самим Богом.
Тем временем все замерло и стихло, словно наступил нулевой час. Движение воздуха остановилось, на небе исчезли все тучи, и лишь голая луна, с ужасом наблюдала за происходящим на старом городском кладбище. Если бы у нее были руки, то она закрыла бы ими свой единственный глаз, который от изумления стал у нее на все лицо.
Великая и непроницаемая тишина обволокла эту ночь. И если бы не шарканье лопаты и тяжелое, сбивчивое дыхание настырного старателя, то можно было подумать, что заложило уши.
- Со мной еще ни кто не спорил, - совсем рядом и довольно сурово прозвучал голос незнакомца, словно у него кончалось терпение. - Мера страданий Софии не должна превзойти дозволенного. Я не имею права опаздывать. Разве ты хочешь взять за это ответственность?
Виктор вздрогнул. Великий душегуб всеми своими тремя метрами роста стоял у самого края ямы и неодобрительно качал головой. Даже сейчас разглядеть его лицо было невозможно. Вместо него была какая-то жуткая и непроглядная бездна.
- Я готов! - дерзко выкрикнул парень. - Я готов остаться здесь вместо нее!
Его глаза бесстрашно метнулись в темную пучину под большим капюшоном и на мгновение озарили ее отчаянной вспышкой любви.
То, что юноша в это мгновение увидел, заставило его содрогнуться и обомлеть. Это было абсолютное небытие, в самом прямом смысле этого слова. На раздавленного страхом мальчишку, разинув свою необъятную пасть, смотрела великая бездна, где исчезает всякая жизнь и пропадает всякое существование.
Искаженный в ужасе взгляд парня уперся в настоящую «черную дыру», поглощающую все и вся. Это была плотная, едва не осязаемая тьма, сквозь которую не проникало ни крупицы света. Лишь у самого края этой жуткой бездны, как огненная змея в темном аквариуме, то, удаляясь то, приближаясь, извивалось пронзительное, чудовищное жало. Хищное и стремительное, похожее на огненный язык, безжалостно нанизавший на себя несчетное количество жизней от начала мира.
Виктор испугано отдернул взгляд как руку от горячего утюга и охладил его в сырости разрытой могилы.
- Не дерзи смельчак, - медленно прозвучало из неоткуда, - твое время еще не пришло.