Выбрать главу

Виктор растерянно вертел евангелие в руках, но не знал с чего начать, потому как был знаком с его содержанием только из телевизионных проповедей, да и то, весьма размыто.

Книжица была совсем новой и не читаной и теснилась на полке в качестве сувенира, или культурного атрибута, как это обычно водится у славян.

«Нет, это не просто талисман, или амулет на счастье, - размышлял парень, - такие совпадения бывают не каждый день... это что-то для меня значит »

Юноша с мистическим страхом открыл первую страницу.

БЛАГАЯ ВЕСТЬ.

Гласила надпись, выведенная жирным шрифтом прямо посередине листа.

Почувствовав в этом названии что-то утешительное, парень листнул дальше и увидел среди страниц выглядывающий уголок закладки. Не трудно было догадаться, что сюда уже кто-то заглядывал.

Виктор поспешил открыть эту страницу и обнаружил, что закладкой служил зажатый в корешке переплета маленький календарный лист от двадцать четвертого сентября, как бы не стоящий внимания. Но вдруг парня что-то встряхнуло, и он в изумлении замер.

«О ужас, ведь это же день смерти Софии! - бедняга в недоумении заметался глазами и почувствовал холодный озноб в затылке. - Что за дьявольская шутка... вот это мне благая весть... это же издевательство какое-то... кто это мог сделать?!»

Озлобленный и потрясенный парень едва не отшвырнул книгу, но удивительная последовательность складывающихся событий остановила его, и он отдал предпочтение любопытству.

Преодолев моральный дискомфорт, юноша еще раз взглянул на злосчастные числа, и его взгляд застыл на евангельском стихе, прямо под издевательской закладкой. Он был тоже под номером двадцать четыре.

Кусая губы, Виктор скользнул глазами в начало строки и прочитал: «... выйдите вон, ибо не умерла девица, но спит. Когда народ был выслан, Он вошед взял ее за руку, и девица встала ».

Еще некоторое время, напряженно соображая, бедняга, растирал влажными пальцами лоб, торопливо прочитывал предыдущие и последующие стихи и с ужасом определял себя на фоне сложившейся ситуации.

Мелькнувшая мысль была ошеломляющей: - «Это значит, что моя девочка еще жива?! Нет... нет. Ведь она даже не приходила в сознание... четвертый этаж... перелом позвоночника... кровоизлияние. Медики вмешались слишком поздно. Нет, это мое больное воображение. Мне нужно лечиться.

Тщетно пытаясь прийти в себя, Виктор растерянно смотрел то на календарный лист, то на прочитанный текст. Мысли о чьей-то шутке или просто случайности уходили на второй план. Однако контрольным выстрелом, оказалось еще одно совпадение: Меланхолично роясь в тексте, парень вдруг обнаружил, что не только число, но даже месяц соответствовал номеру прочитанной главы.

Девятый месяц, двадцать четвертое число. - Девятая глава, двадцать четвертый стих евангелия от Матфея.

Некоторое время у парня в голове все замерло и стихло. Была только гладь и белизна, - как перед Куликовской битвой, или перед ударом японцев по шестому флоту США.

Тишина все нарастала и постепенно становилась угрожающей. Белизна становилась все ярче и пророчила ядерную вспышку. Парень вздрогнул и вскочил как ошпаренный. Инстинкт сработал раньше, чем проснулся разум. Взвинченный мыслитель сообразил, что нужно делать, но как, - еще не понял, и чуть не выбежал на улицу в трусах.

 

 

 

«Пусть меня растерзают звери или разорвут бесы, но случайностью это быть не может, - исступленно дергая головой, шипел Виктор. - Если я ошибся, то, что мне еще остается в этой жизни и на всем белом свете».

После тяжелых размышлений, парень вдруг почувствовал, что все понял правильно, как тугоумный ученик, которому что-то вдалбливали настырные педагоги в течение нескольких лет и до него, наконец, дошло... и у него, наконец, наступило прозрение.

Моя бедная девочка, сейчас одна в темноте и сырости бьется и кричит. Какие это муки моей душе, какое горе моему сердцу... Я же с этим не найду покоя ни в этй жизни, ни на том свете. Об этом даже страшно подумать!

Не мешкая, Виктор набросился на телефон и принялся тыкать кнопки. Но, запнувшись, тут же бросил трубку.

«Стоп, куда это я..? ну конечно к Феликсу, у него машина, он мне никогда не отказывал... Но, что я ему скажу? Не махнуть бы нам сейчас на кладбище и если подвернется, почему бы ни ковырнуть свежую могилку?.. Вот дрянь, Что же делать. Этот умник сразу покрутит пальцем у виска, или скорей, заподозрит... Виктор уцепился ногтями в нижние зубы. На кладбище шлепать, через балку, на другой конец города не меньше трех часов. Бежать бессмысленно - сил не останется на работу. На этот раз я не имею права опоздать. Теперь время - дороже жизни».