― Вещи тебе привезут через пятнадцать минут. ― Сказал заботливо и сел в кресло. ― Только хотела спросить кто, но он не дал. ― Белье. Футболки и штаны. Мыльное-рыльное. ― Бровь взлетела над моим глазом.
― Ого… Спасибо…
― Котенок… ― Тяжело произнес он. ― впредь, что бы в твоем телефон, мой номер был записан, как экстренный. Поняла? Заболела или живот заболел. Даже если прокладок нет, а у тебя начались месячные. Что бы звонила и говорила. ― Я покраснела как рак. Что это за ново-хао?
Прокладки собирается покупать?
Гудвин ухмыльнулся, смотря на мое красное лицо. Но говорил он достаточно серьезно.
― Теперь к делу. Для начала на счет вчерашнего разговора. ― еще сильнее покраснела. Я была в бреду после наркоза. Я ему в любви призналась… Ой еще и про ночь говорила. Ой… Рукой прикрыла глаза.
Бляяядь, зачем я это сделала? Зачем блядь?
Стыдно, смущенно.
― Раз хочешь новую жизнь. Давай попробуем сначала. Начнем со свидания. ― Тут проговорил нежно.
― С ночного? ― Я хихикнула. Еще сильнее краской заалелась. Отвернулась. Кот тоже хохотнул.
― Как пожелаешь. ― Я повернулась, коварно улыбнулась…
― С дневного? ― Кот засмеялся звонко. Опрокинул голову даже.
― Котенок… Черт! Ты сводишь меня с ума. Ну раз на то пошло. То временное ограничение с меня. Пока домой не приедем, можешь и не думать. ― Я тоже хохотнула. Но хохот пропал быстро.
― Пока домой не приедЕМ? ― Тот кивнул.
― придется киске потерпеть. ― Снова покраснела. ― А если ты имеешь ввиду про вместе, то да. Ко мне домой. Сомневаюсь, что у тебя есть куда ехать. Мать твоя не считается. Одна к ней ты не поедешь. ― Я хотела возразить, но тут, же закрыла рот. Это что сейчас было? Не поняла.
― На время, да?
― Да. ― Не знаю, расстраиваться или радоваться. Даже сообразить не могу. ― То дома, то за городом. Будем кататься.
― Миша мне рад не будет. ― Выпалила я в шоковом состоянии. Не поняла, это что? Жить вместе? Но у меня свой дом есть, зачем мне с ним жить? Или? Мозг еще туго соображает. Точнее тормозит. Почему так быстро? Конечно, все понимаю, но мы знаем друг друга каких то, пару недель. Так нельзя. Пусть я и готова от счастья обосаться, но…
― Не волнуйся, вы с ним подружитесь.
― Ты не спешишь?
― Думаю, я даже слишком затормозил. ― Он почесал затылок. ― Ты боишься? О чем ты думаешь?
― У меня… Закоротило не много. Я не очень понимаю… Я ни хрена не понимаю. ― Кот довольно ухмыльнулся.
― Рад, что загрузил тебя. Думаю, на несколько часов хватит, пока я поеду в офис. — Кажется, мое не желание, что бы он уезжал было слишком явным. Он умилился. ― Что нибудь привезти? ― нахмурилась. Я ничего не хочу, кроме того, что бы он был рядом. Что бы могла касаться его. Трогать. Лапать. Блядь… отрицательно покачала головой.
― Ничего не нужно. Спасибо… ― Не много улыбнулась, опустила глаза вниз.
― До вечера. ― Мужчина неохотно покинул палату. И тут я кое-что осознала.
Он меня не обнимал и не целовал.
Не то, что бы я прям обиделась или расстроилась, но…
Странно все это. А самое главное я не понимаю, что он решил и что планирует делать?
Как он ушел, я поняла, что в груди появилось напряжение.
Напряжение всего, что произошло…
Горькая правда.
И осознание то, что я жива и теперь есть будущие и стоит переступить порог оно начнется.
Жизнь разделилась будто «до» и будущее «после» А сейчас, находясь в больнице, промежуточный переход. Который, позволяет решить, что будет дальше…
А что дальше?
Приходил врач, медсестра, которая меняла повязку. Привезли вещи. Но стоило мне собраться идти в душевую, как в палату влетела Наташка. Увидев меня. Она ошарашено застыла.
― Господи помилуй… ― В смысле? Чего такая реакция? Но вдруг шок прошел, она поднесла руку ко рту и начала плакать. Она поторопилась ко мне и забравшись на мою койку обняла крепко.
Тут и я разрыдалась.
― Неделя! Тебя небыло неделю, но прошла, словно вечность! ― шепчет она, прижимая меня к себе крепко. Подруги объятия были как воздух. За эти дни столько всего произошло…
― Нат… ― Всхлипнула. ― ПИздец! ― одного моего слова было достаточно, что бы объяснить всю ситуацию, произошедшую за ее отсутствие.
Начала рассказ чуть ли не с того момента, как она уехала. Она помогла мне встать с кровати. О чего голова закружилась сразу. Поэтому этот путь был долгим и медленным.
― …А там значит, паук! Огромный, свалился и пиздец…Я как заору! ― Я говорила, почти не останавливаясь. Наташа, то хохочет, то в шоковом состоянии.
Душевая находилась в палате, душевая, совмещенная с туалетом. Что было очень удобно. Начала стаскивать с себя больничную рубашку.
― …такого сказала… будто не я говорила ему о том, что мне он не нужен, а он… Мне так тяжело было. ― Снова слезы скатываются с глаз. Скинула с себя рубашку и включила воду. Повернулась к зеркалу и взвизгнула. Глаза кровяные, будто вампир. Бледная, синяки под глазами.
― ой мамочки! Ой мамочки! ― Затараторила я с паникой.
― Не смотри! ― хохочет Наташка. ― Все это пройдет и мелочи. Ты жива! Теперь почти здорова! ― Подбадривает меня подруга, придерживая за локоть.
― Как меня Кот то не испугался?
― Кот? ― Буркнула она недовольно.
― Короче… ― Я зашла в кабинку. ― После того, что я увидела, решила все-таки сказать. Тем более операция должна была состояться. Думаю все решить сразу. Говорить кончено об этом было тяжело. ― Взяла бритву, села на пол. Наташа, сидела на закрытой крышки унитаза. Глаза, расширенные в шоке. ― Я с трудом зашла в кабинет. А говорить… Я чуть тут же не разрыдалась.
― Ну да, говорить тому, кого ты любишь, о том, что он стал причиной смерти твоего ребенка, и вот этого всего… ― Она обвела рукой помещение.
― С трудом начала говорить и перебив меня, он сказал, что не он был за рулем… Я… Я испытала такое нереальное облегчение, мне словно глоток жизни дали. Я конечно засомневалась. Но в глазах была правда… ― Шмыгнула носом, вспоминать это было тяжело.
Вот только пришлось умолчать о том, что это был Дима. Не знаю почему, но мне не хотелось, что бы она знала, или еще кто то. Ему и так нелегко. Я рассказала, в каком состоянии он был. Даже Наташе стало его жалко. Надела футболку и спальные штаны в клеточку. С ее помощью дошла до кровати. Она села в кресло. А я повернулась к ней. Кто знал, что купаться это очень затратное занятие?
― Кто же тогда был за рулем? Раз это не Гудвин, то… Значит можно собрать сведенья и начать судебный процесс. ― по сути Наташа права. Изначально я желала засудить, но… Но теперь все изменилось. Я глубоко вздохнула.
― За рулем был… Пожилой мужчина… Эм… Их садовник… у него случился сердечный приступ и… он погиб. Так что…Вот так вот. ― Почесала лоб. Закусила губу. Обманывать ее не хочу.
― И ты поверила? Ты настолько наивна?
― Нет, что ты! Он доказательство показал. Это…ммм…у него видеорегистратор был. ― Сказала, сжимая ладони. В матизе тоже был… Но стекла в машине были затонированы. Кто сидел на водительском сидении небыло видно. Да и съемка прервалась во время удара. Меня передернула от воспоминания. ― Не хочу больше вспоминать и возвращаться к этому. Честно. После было еще интереснее… ― Начала рассказывать, как столкнулась с женщиной. Как упала, как пыталась придти в себя, уже в больнице. Как услышала слова врача…
― Золотой человек Аркадий. Он тебе какой раз уже с того света вытаскивает? ― Проговорила она с восхищением и внимательно рассматривает цветы.
― второй. ― Хохотнула я. ― скажу честно. Находиться между миром живых и мертвых, такое себе состояние.
― ЧТО? Да ладно? Ты что-то видела?! А свет в конце туннеля видела? А мертвых видела? ― Глаза Наташки загорелись, она пересела на койку. Я улеглась головой на ее ноги.
― Мне соврать или правду сказать? ― Спросила хохотнув. Слышу, дверь тихонько открылась. Кажется, врач пришел. Но в палату дальше, ни кто не прошел. Показалось.