Сказать «спасибо» язык не поворачивался. Через секунду дошло, что я спокойно общаюсь с ним без всяких преград. Хм, это что-то новенькое.
— И тебе не хворать, — довольно скупо отозвался Стефан, сложив руки на груди и осматривая меня с ног до головы. Так обычно смотрит мужчина, привыкший видеть красоток и тут вдруг наткнувшийся на нечто, что к красоткам отнести никак не может.
Я посмотрела ему в глаза и, невинно улыбаясь, развела руками. Уж чего-чего, а смущаться и молча скрипеть зубами не собираюсь.
Стефан приподнял левую бровь, однако в целом сохранил невозмутимое выражение лица. Позабавил ли его мой жест или же наоборот — мысленно заставил поморщиться, мне не понять.
— Как ты тут оказалась? — спросил он, не меняя позы.
Хм, Глава Зеркальщиков и не знает? Проверяет, что ли? Не надо так.
— Попала через зеркало заднего вида, — ответила я чистую правду, одновременно прислушиваясь к шорохам, доносившимся со стороны леса. Ничего похожего на присутствие мерзкого мужичонки, но быть наготове никогда не помешает.
— Чьей машины?
Клаус, Клаус… Как там мне его представили? А, точно, Кениг!
— Клаус Кениг, я так поняла, твой советник.
Стефан нахмурился. Он явно ожидал услышать нечто другое. В молчании прошло несколько секунд. Кажется, со мной первый раз такое. Я сразу вижу и понимаю, что думает человек. При этом думает: «И так все плохо, еще и сестричка приперлась».
Тут Стефан, не говоря ни слова, ухватил меня за руку и потянул за собой.
— Идем. Хоть бильвиз и ушел, нам здесь оставаться тоже не следует.
— Биль… кто ушел? — Я шла за ним, стараясь удержать равновесие и не споткнуться обо что-нибудь по дороге.
Хорошо быть мужчиной с нормальным телосложением, когда колосья пшеницы тебя не сбивают с ног. А возможно, поле растеряло всю враждебность, когда его обитатель скрылся.
— Бильвиз, — донесся мрачный голос Стефана.
Обернуться он не соизволил, но держал крепко. Даже если захочу вырваться, то придется приложить немало усилий. И пальцы у него сухие и жесткие. Как там говорил Гюнтер, братец музыкант? Ну и ну, так можно и струны порвать, и клавиши отбить. Разве что он играет на барабане.
Честно говоря, мне совершенно наплевать, на чем там он играет. Сейчас куда важнее следовать за ним и оказаться в каком-то более приятном месте.
— Бильвиз, — внезапно подал голос Стефан, — крайне злобное существо. Предпочитает гулять по полям и не пускать сюда чужаков. Хоть сам вообще-то живет в деревьях. В нашей реальности они, конечно, не хватают людские души. Да и выглядят немного не так. Тут какое-то искаженное отражение.
Я все же оступилась, попав в какую-то ямку. Стефан невозмутимо поймал меня под локоть и, не думая останавливаться, потянул дальше. Как ни странно, в нескольких метрах уже виднелась достаточно приличная дорога.
— Здесь бильвиз почему-то ухватил заблудшую душу, — задумчиво продолжил он. — Ума не приложу, каким образом. Обычно у них на это силенок не хватает.
Мы вышли на дорогу, Стефан тут же отпустил мою руку. Я с любопытством посмотрела по сторонам. Да уж, обычная ночная дорога где-то в сельской местности. Домики с горевшими желтым светом окнами находились на очень приличном расстоянии.
— Я хоть немного ослабила поводок?
Стефан пожал плечами:
— Подозреваю, что да. Но они слишком быстро исчезли, я разобрать не успел. Роггенмеме успела раньше, вот и предупредила их.
Мы двинулись вперед. Я поправила куртку, подняв ворот. Погодка здесь не лучше, чем в самом Гамбурге. Зеркало, находящееся в городе, будет в Зеркалье иметь климат и рельеф, которые близки данному региону. Поэтому ждать тут ласкового океана и жаркого солнца нет смысла.
— Роггенмеме — это кто? — решила я уточнить. Ну, мало ли, пригодится в будущем.
Стефан хмыкнул. Он не потрудился взглянуть на меня, что в целом не особо расстроило. Если вежливость не его конек, бог с ним.
— Жены бильвизов, ржаные тетушки. Тоже обитают на полях. Только, в отличие от мужей, любят заворожить и завести людей в такие места, что те и не вернутся.
— Ржаные? — переспросила я, хоть и прекрасно расслышала.
Стефан, кажется, даже немного озадачился и махнул рукой в сторону поля:
— Ну да. Каким же еще быть на ржаном поле?
М-да, ботаник-биолог из меня так себе. Правда, не думаю, что рожь обиделась, что я ее пшеницей называла.
Стефан неожиданно остановился, мне тоже пришлось притормозить.
Он присел и провел пальцами по влажному асфальту. Потом криво усмехнулся и произнес: