– А если Стоянов является агентом турецких спецслужб?
– И это может быть. Но Иванов настаивает на своей версии…
Коммандера Сикерда я знаю лично, и это причина, почему я здесь. В таких случаях всегда посылают человека, которого агент знает лично, так и у агента будет больше доверия к тому, кто его пришел вытаскивать, и распространение информации об агенте будет сведено к минимуму. Проблема здесь в другом – я не знаю Болгарии, не знаю, что здесь происходит, и не знаю, как искать Сикерда.
Но я быстро адаптируюсь. В свое время я пошел на то, чтобы участвовать в экспериментальной программе ГРУ. Мне немного подредактировали биографию – чтобы было понятно, почему я уехал из России, я перебрался сначала в Прибалтику, получил там гражданство (это не так сложно и дорого, при прибалтийской нищете и ненависти к России, они принимают с распростертыми объятиями, достаточно только сказать, что бежишь от тоталитарной диктатуры), а потом в Швецию и стал активной ячейкой российской разведки на противоположном берегу Балтики – в одном лице.
Какое-то время работал вполне удачно, потом – «засветился», но чудом выпутался из ситуации и даже денег заработал. Я мог бы и сейчас сидеть в арендованном офисе в детективном агентстве, с девяти до четырех, и пить кофе. Может, у меня были бы даже клиенты. Но мне стало скучно – и я быстро обеспечил себе очень даже нескучную жизнь. Польша, Украина, Турция, теперь вот Болгария. Это перечень стран, в которых я находился за последний год. И везде у меня были серьезные проблемы.
Аэропорт Софии был новеньким, чистым, перестроенным. Один из признаков Евросоюза – новенькие аэропорты, и их много. Дело в том, что в Европе действует так называемое «соглашение открытого неба» – каждый может летать куда угодно и сколько угодно, без ограничений. В результате ожесточенной конкуренции и появления множества малобюджетных перевозчиков цены на авиабилеты снизились настолько, что про европейскую доступность авиасообщения русским нет смысла рассказывать, они не поймут. В Великобритании, Германии – уже норма на уик-энд слетать куда-нибудь в страны Восточной Европы и отдохнуть – понимаете, просто на полтора дня слетать и отдохнуть. Билет может стоить двадцать, тридцать, даже десять фунтов со скидками – для британца это один раз проехать в такси… как-то так. А аэропорты в Европе – часто это бывшие военные базы – превращаются в центры новых малоэтажных агломераций. Люди сознательно уезжают из городов, селятся около аэропорта в сельской местности (в Европе почти вся сельская местность, как у нас коттеджные поселки), на работу ездят на машине или работают удаленно, а на уик-энд или в отпуск куда-то летят на самолете или опять-таки едут на машине. Что такое Европа с точки зрения уровня жизни и благосостояния (по крайней мере, ее среднего и высшего класса), удобства и транспортной доступности – мы, русские, даже себе не представляем. Но и украинцы не представляют. Работая на Украине – я постоянно слышал, что вот мы вступим в Европу или должны вступить в Европу – и вот тогда-то… Я, уроженец России, поживший сначала на периферии Европы, в Прибалтике, а потом перебравшийся в одну из самых богатых ее частей, в Швецию, на это только улыбался. В Европу нельзя вступить. Европой можно только стать. Далеко не все, кто находится в ЕС, – Европа. И Европа не исчерпывается теми, кто вступил в ЕС. Например, Норвегия – по образу жизни это типичная, очень богатая европейская страна, но при этом норвежцы категорически отказываются вступать в ЕС, несмотря на то, что их звали, и не один раз. Причина? Смысла юридически подтверждать свою принадлежность к Европе у них нет – они и так Европа, и все это понимают. А вот финансировать общеевропейские программы, выделять деньги на всяких нищебродов из своего огромного суверенного фонда, принимать чесоточных и туберкулезных беженцев со всего мира они не хотят.
Одна из стран, которая юридически являлась Европой, но фактически не была ею – сейчас передо мной…
Болгария, это страна, приезжая в которую ты как бы не покидаешь пределов русского мира – несмотря на то, что юридически Болгария к нему никогда не принадлежала, ни до 1917 года, ни после. Одни и те же люди. Одни и те же здания – смотря на Софию, мы вспоминаем Минск, или Киев, или Екатеринбург… разницы практически нет, типичный постсоветский город с постсоветской архитектурой. Немного, правда, чувствуется восточное влияние – и в церквях, и в зданиях. Все-таки Болгария очень долго была частью Османской империи, и своего следа она не оставить не могла.