Орлов подумал.
– Да! – решительно ответил он.
Они зашли в глухой закуток – техническое ответвление коридора.
Только несколько слабеньких аварийных лампочек едва освещали голые стены с наглухо запертыми дверями.
Чёрнсын встал посередине, а Глеб Орлов опустился перед ним на колени. Рон забился в уголок, прижавшись спиною к стене.
Артур поднял вверх и лицо и руки.
– Я, – заговорил он голосом, не слышимым для смертных. – и этот слуга мой, мы знаем, что ты и есть Любовь. Мы восхищаемся Творениями Рук Твоих, и наказаны за то, что используем их, крадя у людей. По Доброте Своей, и Безграничной Милости Твоей, позволь этому верному служаке понять , КТО его НАСТОЯЩАЯ любовь и принять решение! Благодарим Тебя за Свободную Волю, что Ты дал нам!
Глеб почувствовал-увидел словно дождь начался, каждая капля была имя-тело женщины, мужчины и даже ребёнка; ЕГО воспоминания, накопившиеся за тысячелетия.
И М Я ? – прозвучал вопрос.
Как найти среди капель, ту, единственную?
Пошёл град…
Он становился крупнее, и воспоминания чётче. А градины – всё крупнее и крупнее. Глеб стиснул зубы, получая удары ледяными шарами, размерами уже с теннисный мяч.
Холодные факты – имя-тело-лицо…
И М Я ? . . . . . . Глеб не знал.
И вдруг – ВОТ ОНО!!! Пылающая сфера шаровой молнии медленно скользила по воздуху, покачиваясь на волнах сквозняка.
Одно из редчайших явлений, не до конца понятое, так и необъяснённое учёными Земли – НАСТОЯЩАЯ любовь.
Глеб схватил её.
Да, это ОНА… Жар, перед которым меркнет Адское Пламя, судороги, как под разрядом тока на электрическом стуле – гаснут и мысли и разум, но тело всё чувствует.
Нет, это не огонь – ЕЁ волосы…
Нельзя дотронуться до шаровой молнии…
Во вспышке взрыва он увидел тоненькую, хрупкую женщину. Её изумрудные, слегка раскосые глазки скользнули по нему, и она отвернулась, растворяясь навеки…
И М Я? – как гаснущее эхо.
– Ядвига! – Рыдая, Глеб колотил кулаками по полу, а друзья его стояли молча, как на похоронах.
– Ядвига!! Ядвига!!!
Невозможно удержать тень…
– Ну, вот тебе и ответ, – пробормотал Артур. – Мне очень жаль, приятель.
Глеб уткнулся в ладони. Все молчали.
Переведя дыхание, Глеб распахнул свои чёрные крылья и поднял голову.
– Перед лицом двух свидетелей и перед глазами всех Сфер Мироздания, – заговорил он ровным, решительным голосом. – Я клянусь, что Бренда – Люси Гонзалес – Франсин Тремблей – моя последняя жена на Земле. Семейное ложе – свято, да не будет у меня такового во веки веков!
– Аминь! – произнесли они все трое одновременно.
– Добро пожаловать в наши ряды, брат мой! – Рон обнял Орлова, помогая ему встать.
* * * * *
Уже подходя к бассейну, Чёрнсын, ухмыляясь, обратился к Глебу;
– Ну, что, морду мне бить за Софочку больше не собираешься?
– За кого? – Орлов недоумённо взглянул на хозяина, но тут же словно проснулся. – Ох, да! Ах, Хозяин! Простите моё поведение!
– Да ладно, приятель! – Артур хлопнул слугу по предплечью. – А то я сам – не мужик! Это бабы думают, что только они от гормонов могут беситься да кидаться на всех.
– Да уж, – Глеб закурил. – У нас в Вишнёвке, так на каком дворе сука течная – кобели порой двухметровые заборы перепрыгивали, доски в ладонь толщиной прогрызали, а уж подкопы – похлеще экскаваторов копали!
– Ну, и лады! – рассмеялся Артур.
* * * * *
Разозлённая, тем, что вечер, который она планировала сделать таким романтическим, обернулся пошлым балаганом, Мэри почти бегом вернулась в бассейн.
– Альберто! – прикрикнула она на слугу. – Неси Марка сюда! Энн?
Мэри пропустила эпизод с рыбками и удивилась – Энн вылезла без своего обычного нытья. Миссис Чёрнсын уже сворачивала грудное вскармливание, которое давным-давно поддерживала только Светлой Энергией.
Постоянный стресс не мог не сказываться, и если бы время-от-времени Глеб не снимал его, женщина даже представить боялась, что бы она делала.
Пока гувернантка переодевала и умывала Энн, Мэри села в изголовье кровати и предложила Марку грудь, но мальчик, только схватил на секунду и передёрнувшись, отпрянул.
Марк последнее время капризничал.
"Наверно, зубки режутся," думала Мэри, хотя до этого такой проблемы никогда не возникало, в отличии от Даниеля, который чуть ли не умирал каждый раз, плача буквально сутками, выматывая и себя и всех окружающих.
Маленький Марк успокаивался и даже начинал улыбаться, когда ему массировали плечи и лопатки, и это очень беспокоило женщину.