– Дэн! – позвала Мэри нежно, и мальчик охотно подошёл к ней. – Не уронишь подушечку с кольцами?
– Не уванить! – Oн потянулся к женщине, и та подняла его на руки, бросив на Франсин торжествующий взгляд.
– Энн! Цветочки будешь раскидывать?
– Буду! Буду! – девочка захлопала от восторга.
– Ну, пошли тогда готовиться!
Миссис Чёрнсын унесла Даниеля, и Альберто с Энн последовали за ними.
Глеб вдруг метнулся к Рону, и тот обнял его как брат, как отец.
Орлов замер на секунду, затем медленно повернулся к женщинам.
– Добилась, cyкa, – обратился он к Бельской. – Ничего, я такой яд приму, я так сдыхать у тебя на глазах буду, что может твоя железобетонная психика и выдержит, но, седину я тебе гарантирую! А тебе, Франсин милая, я эту ''запись'' в каждый сон вставлять буду, тварь неблагодарная!
– Марка-охранника запытали насмерть у меня на глазах, – возразила та спокойно. – Что, меня будет огорчать, как его палач мучается?
И, закрыв глаза, она расхохоталась, с вызовом, с презрением.
Мелодичным, звенящим, переливчатым смехом БРЕНДЫ.
* * * * *
Очень довольная собой, почти успокоившись, Мэри села с краю, на самый последний ряд, на стороне жениха.
Тут все скамейки были, естественно, полны, а на сторону невесты ''наскребли'' несколько человек; секретарь Софочки да горничная из городской квартиры. На самом дальнем сидении примостились несколько мужчин – охранники из Центрального здания.
Но Мэри смотрела не туда, а вперёд, где перед алтарём, спиной к залу, слегка ссутулившись, стоял жених.
Играла музыка, и Мэри улыбалась, вспоминая своё венчание здесь же.
Прошла Энн, с наисерьёзнейшей мордахой. Она начала было горстями раскидывать цветы, но приставленная следить за порядком служанка быстро напомнила ей, как надо действовать, и девочка послушно пошла дальше, аккуратно доставая по несколько штук, чтобы хватило на всю дорожку.
Под стандартный марш: "Идёт невеста", Чёрнсын ввёл Софочку Бельскую.
Ей прямо на платье одели белый кружевной чехол на юбку и такую же жилетку, выправив букетик ландышей наружу.
Может при ярком освещении это и смотрелось бы не совсем изящно и гармонично, но в полутёмном помещении, где горели только лампады и свечи, Софи выглядела обычной невестой.
Проходя мимо жены, Артур подмигнул ей и поднял вверх большой палец руки.
"Люблю тебя!" Они обменялись этой фразой НАПРЯМУЮ, на уровне слышимом только им двоим.
Супер-способности? Нет, есть счастливые парочки, способные на такое.
Обычные люди, и бывает это так редко! Но, Слава Небесам, бывает и будет, пока существует человеческий род.
Даже когда ему подвели невесту, жених едва повернулся в её сторону, по-прежнему стоя спиной к залу. Маленькая Софочка казалась ребёнком рядом с этим широкоплечим, высоким шатеном.
"И не оглянется – обиделся…" думала Мэри. "Ничего, лучше уж ей, чем Франсин! Во тварь, действительно, Глеб – прав, неблагодарная! Ну, что ей ещё надо? Не пойму, как она могла так гробится, чтобы спасти меня? Да, нет… Прости меня, Боже! Я бы тоже попыталась…"
Охваченная воспоминаниями, она даже не заметила, как прошёл Даниель, сосредоточенно глядя на подушечку с закреплёнными на всякий случай кольцами.
Мэри утонула в Прошлом, словно в знаменитой Вишнёвской трясине, и только шум и аплодисменты вернули её к событиям сегодняшнего дня.
"Надо же," подумала она отрешённо. "Я пропустила: ''Можете поцеловать невесту…'' Ну и наплевать… У меня есть Артур… Глеб – табу. Теперь уже на веки-вечные…"
– Вы так уверены в этом, Хозяюшка? – прозвучал знакомый насмешливый голос.
Мэри изумлённо открыла глаза, глядя на Глеба, нависшего над ней, словно коршун над цыплёнком.
– Пришлось сесть на стороне невесты, – он ухмыльнулся. – Раз уж я истребил её семью.
– Глебушка… – она прошептала, чувствуя слёзы в глазах. – Мы не можем… Мы не должны…
– Мы никогда не будем вместе, но всегда будем идти бок-о-бок, – ухмыльнулся он. – Жизнь и Любовь, Дисциплина и Смерть, Чувство Долга и Запретная Страсть! Вечный Соблазн и Покаяние… Эх, Хозяюшка! Не согрешив – не покаешься, не покаявшись – не спасёшься! Пойдёмте, поздравим новобрачных!
Словно во сне, Мэри пошла вперёд, не слыша, как похрустывают цветы под ногами.
Она приблизилась, и новоиспечённый муж повернулся, наконец, к ней лицом.
– Рон… – миссис Чёрнсын не смогла сдержать улыбку. – Усы сбрил! Волосы покрасил!
– Что ж, – он погладил свою шевелюру, сейчас того же цвета, что и у Глеба Орлова. – Неловко было жениться на такой молоденькой, будучи совершенно седым!