Мэри потёрла лицо руками. – Слушай, а Артур во сколько заговорил?
– После трёх.
– А что, Энтони такой гений?
– Гени! Гени! – Ангелочек хлопал и руками и крылышками.
– Как вы знаете, Хозяюшка, ваш муж – безкрылый.
«А ты – бесх***,» злобно подумала Мэри, тем не менее блокируясь. Её задело высокомерие с которым Орлов произнёс ту фразу. Оба демона поднялись в воздух.
Придерживая Энтони за руку, Глеб кружил по помещению, обучая сына, как контролировать перемещение по воздуху.
Малыш устал быстро, его крылышки начали обвисать, и Орлов снова опустился в воду. Энтони сел на него верхом, и Глеб нырнул, показывая сыну, как вести себя под водой. Мэри любовалась ими.
– Глеб и Энтони… – шептала она. – Артур и Энн… Даниель… и Франсин… Она – лишняя! Прости меня, Боже, за такие мысли… Прости меня…
* * * * *
Воспользовавшись неожиданностью своего возвращения, Софи улеглась в кровать Рона, в комнате Даниеля.
«Раз я его – жена… вдова,» думала она. «Имею полное право. Вот повезло Франсин! Kак бы я хотела иметь мужа, который не против ''поиграться''! Ooooo, Глеб! Как мы здорово возились там, в кабинете! А сегодняшнее представление… Ах, как возбуждающе! Hе удивительно, что они с Франсин так привязаны друг к другу. Это так редко, когда именно супруги, не любовники, любят ролевые игры. А материал его ''крыльев'' хорош! Жалко не удалось пощупать получше…»
Она засунула руку себе в пижамные брючки и легла на бок, чтобы камеры не зафиксировали её действия.
«Он сам намекнул, что в здании Корпорации нельзя, а вот где-нибудь в другом месте – вполне можно! Надо будет его попросить его в следующий раз ''крылья'' одеть! Есть, конечно, специальные насадки и на более доступные места, но у него и так комплекс об этом. Сам не проявит инициативу – лучше не бередить рану. А вот ''крылья'' это круто. Ох, аж в жар бросило…»
Переведя дыхание, она прошла в душ, слегка ополоснулась, а когда вернулась – Даниель, по-прежнему спал, но СИДЯ в кровати.
Она, покачав головой, попыталась уложить малыша, но тот будто окаменел.
Плюш, громко мурлыча, вспрыгнул на постель, и мальчик лёг сам, обхватив котика, словно игрушку. Бельская вернулась в кровать Рона.
«Эх, ну, почему, почему… Я же вижу, как я нравлюсь Глебу! А Франсин – лишняя, лишняя, лишняя…»
* * * * *
В своей Семейной Спальне Глеб и Франсин лежали рядышком; оба с дымящимися сигаретами.
– Мне так нравится, что ты снова куришь! – мурлыкнул он.
– Хочешь, чтобы я умерла от рака лёгких?
– Нет, детка! У тебя такое тельце, что и в девяносто сможешь хоть кашлять, а дымить! – Он засмеялся, и, приблизив лицо к её груди, медленно провёл языком по её коже, от того места, где бьётся сердце и вверх, до самого уха.
– Как же я люблю твой вкус!
Она нежно зарылась пальцами в его гладкие русые волосы. – Глеб…
Он пристально взглянул ей в лицо. – Когда ты полюбила меня?
Она пожала плечами.
– Я не знала, почему я испытывала к тебе такое странное чувство, – заговорила она медленно. – Я всегда слышала, что мужчина, проявляющий чувства – слабак.
Он кивнул.
– Но я никогда не могла принять эту теорию! Больше всего на свете я ценю именно откровенность! Пусть грубость, но не сокрытие! Все мои ''выходки'' – именно раскрытие истинных чувств людей! Я ненавижу лицемеров! Именно поэтому я так ненавижу твоих Хозяев…
– Ты бы предпочла, чтобы Хозяйка отправила тебя в Ад?
– Может быть… – Франсин затянулась. – А так я должна быть ей благодарна, за то, что она перепихнулась со своим свёкром, чтобы вернуть мне моего сына!
– Прекрати! – Глеб сел рывком.
– И ты тоже! – Франсин холодно смотрела на него. – А то я не знаю, как тебе нравится и Хозяйка и подружка моя, Софочка!
– Милая моя… – Орлов приласкал жену. – С самой Вишнёвки у нас с Мэри ничего не было, клянусь тебе! И к Бельской, я обещаю тебе – больше не прикоснусь! Ты мне веришь?
– Глупыш ты, – прошептала она. Затушив сигарету, Франсин начала ласкать мужа. – Я – человек. Когда я смотрю в твои голубые глаза, я забываю, что ты – то же самое существо, кто приказал не трогать лицо Марка, чтобы я видела, как он корчится под пытками…
– Это – моя работа.
– Твоя работа – доставлять души, а не помогать этому ублюдку!
– Это – плата за обладание физическим телом.
– Вот именно. – Она прижала ладони к его лицу, фиксируя их взгляды – глаза-в-глаза. – Поэтому я не хочу быть его заложницей. Я не буду менять тело. Прости. А как ты можешь быть уверен, что в том, новом теле, ты будешь чувствовать к Мэри меньшее влечение?
– Поэтому я приглядел блондина. Хозяйка их терпеть не может. А если она сама не будет лезть, своё желание я вполне смогу контролировать в любом теле.