Раневский спустил ноги с банкетки и выпрямился в кресле.
- Что же за птичка тебе напела? – усмехнулся он.
- Ты не один вернулся из Парижа, Саша, - обошла она стол и коснулась ткани сюртука на его плече кончиками пальцев.
Александр поймал её за руку и притянул к себе, так что лица их почти соприкоснулись.
- И что же это за слухи? – чуть слышно прошептал Раневский.
Натали опустила взгляд на его губы, зрачки её расширились, почти поглотив радужку, прерывистое дыхание щекотало щёку Александра.
- Говорят, что ты собирался прошение о разводе подавать, - выдохнула она. – И сам император заверил, что не станет чинить препятствий твоему делу. Я говорила тебе, Саша, что Софья одного поля ягода с её матерью.
- Смотрю я на тебя, - усмехнулся Раневский, - и понимаю, что мы с тобой друг друга стоим.
- Не уверена, что это комплимент, - выдохнула Наталья, скривившись от боли в зажатом пальцами Александра, запястье.
- Конечно, нет, ma chérie. Не кажется ли тебе, что мы слишком много неприятностей причинили семейству Берсеневых? – выпустил Александр её руку.
Натали тихо охнула, упав ему на колени. Ироничная усмешка на его губах сводила её с ума, сердце зашлось в груди, сбилось дыхание.
- Чем я на этот раз провинилась? – провела она кончиком указательного пальца по тонкому шраму на его скуле.
- Стоит заглянуть в далёкое прошлое, - обхватив руками тонкую талию, Александр поставил Натали на ноги и поднялся сам. – Помнится, ты никогда не писала писем Анатолю, даже когда он отлучался надолго.
- Так и есть, - прищурилась Натали.
Беспокойство мелькнуло в её тёмных глазах, но она тотчас справилась с собой и безмятежно улыбнулась Раневскому.
- Ложь! – бросил Александр. – По крайней мере, одно письмо ты ему точно написала, вот только подписалась другим именем.
- Это каким же? – облизала пересохшие губы Наталья.
- Элен Берсенева, - опёрся ладонями на стол Раневский, заглянув ей в глаза.
- Глупости! – фыркнула Натали.
- Разве? – вздернул бровь Александр. – Мне ты часто писала, Натали. Мне хорошо знаком твой почерк. Я читал то письмо.
- Ну и что с того? – злобно воззрилась на него Наталья. – Что, Саша?
- Завтра я поеду за Софьей, - тихо произнес Раневский, - чтобы к моему возвращению духу твоего не было в Вознесенском. Мне жаль, что столь порочная и циничная особа воспитывает дочерей Анатоля, мне жаль, что я не могу этому воспрепятствовать, но видеть тебя здесь я более не желаю.
Наталья метнулась к двери.
- И ещё кое-что! – остановил её Раневский. – Я желаю, чтобы Мария Анатольевна осталась здесь в Вознесенском. Ей уже пятнадцать, вполне подходящий возраст, чтобы в этом сезоне представить её столичному обществу.
- Ты! – подскочила к нему Наталья. – Я не оставлю свою дочь с тобой. Я видела, как ты смотрел на неё нынче!
Раневский выразительно скривился.
- Помилуй, Натали, что за вздор приходит в твою голову! Нежели ты думаешь, что Маша способна вскружить мне голову настолько, что я забуду о том, какие узы нас связывают?
- Ненавижу тебя! – поднявшись на носочки, Наталья впилась поцелуем ему в губы.
Александр оттолкнул её, так, что она, отлетев от него, стукнулась спиной о стену и сползла по на пол. Закрыв лицо руками, женщина разрыдалась.
- Боже! Как же я ненавижу тебя! – всхлипывала она.
Раневский подал ей руку и помог подняться.
- Сие чувство взаимно, madame, - прошептал он, склонившись к её уху.
- А ежели я откажусь оставить Мари здесь, - подняла голову Натали, встретившись с холодным взглядом синих глаз.