Бросив быстрый взгляд на неубранную постель, Кити залилась жарким румянцем и поспешно отвела глаза.
- Екатерина Сергеевна…, - запнулся Морозов, - простите мне мой неподобающий вид.
- Я не задержу вас, - скороговоркой произнесла Кити. – Это вы простите мне вторжение в столь ранний час.
Взгляд девушки скользнул по его лицу, переместился чуть ниже, туда, где в распахнутом вороте виднелись ямочки под ключицами. Сердце ускорило свой ритм, несмотря на утреннюю прохладу, Кити от макушки до пят обдало душной волной.
- Я только лишь хотела сказать, - Катерина облизала пересохшие губы, - что согласна стать вашей женой.
- Кити, - Морозов шагнул к ней и опустился на колени. – Боже, Кити, знали бы вы, как я счастлив нынче, - прошептал он.
- Встаньте, встаньте же, - начала сердиться Кити, - Это ещё не все. Я знаю, что вы с моим братом разыграли дурную пьесу…
- Я бы никогда не осмелился, - прошептал Морозов, поймав тонкую кисть и прижимаясь к ней губами.
- Ах, не всё ли равно нынче, - в сердцах топнула ногой Кити. – Вы получили то, чего желали.
Морозов поднялся с колен. Он был так близко, что Катерине было отчётливо видно, как под смуглой кожей на его шее бьётся тонкая жилка пульса. Нестерпимо захотелось коснуться его: «Будь, что будет», - мелькнула в голове бесшабашная мысль. Кити поднялась на носочки, опустила ладони ему на плечи и прижалась губами к его губам. С тихим стоном Сашко обхватил тонкую талию девушки, отвечая на поцелуй, притиснул к своему телу, так, что у Кити перехватило дыхание. Горячий, головокружительный, нежный, пьяный как вино, поцелуй туманил разум. Алый ментик соскользнул и неслышно упал на толстый ворс ковра. Ладони Катерины заскользили по его плечам и груди, прикрытой лишь тонким полотном рубахи. Опомнившись, она оттолкнула Морозова и замерла не в силах оторвать взгляда от его лица.
Морозов отвёл взор и постарался выровнять дыхание. Если бы Кити не оттолкнула его, ещё немного он бы подхватил её на руки и опустил бы прямо на постель, что была от них всего в нескольких шагах.
- Увидимся за завтраком, - прошептала она, нащупав за спиной дверную ручку. – Я сама скажу Александру, - добавила девушка, выскальзывая за двери.
Тяжело привалившись к двери со стороны коридора, Кити перевела дух. Губы горели от поцелуев, ноги сделались ватными, а в голове не осталось ни одной связной мысли.
И Катерина, и Сашко, и Раневский почти одновременно спустились в малую столовую. Морозов отодвинул стул для Кити и, склонившись к её уху, что-то прошептал. Девушка вспыхнула, быстрая улыбка мелькнула на зацелованных ярких губах. Поймав пристальный взгляд хозяина усадьбы, Сашко залился пунцовым румянцем и торопливо обойдя стол, присел напротив Кити.
- Саша, - тихо произнесла Катерина.
Оба и Морозов, и Раневский повернулись к ней. Катерина улыбнулась и, откашлявшись, повернулась к Раневскому:
- Mon cher frère (Мой дорогой брат), Александр Афанасьевич сделал мне предложение, и я ответила ему согласием.
- Я заметил, - ухмыльнулся Раневский.
Морозов ещё ниже опустил голову. Метнув сердитый взгляд брату, Кити подала знак лакею, подавать на стол.
- Не могу сказать, когда вернусь из Парижа, - тихо отозвался Морозов.
- Вот когда вернётесь, поручик, тогда и объявим о помолвке, - ответил Раневский, решив более не дразнить сестру.
За завтраком Кити притихла. Морозов не мог долее оставаться в Вознесенском, он ещё вчера должен был быть на пути к Парижу. Она полагала, что вынужденная отсрочка принесёт ей облегчение, но предстоящая разлука не обрадовала, а напротив огорчила. Долгие дни ожидания вновь станут её спутниками.