- Что вас так удивляет, сударыня? Ваш брат не из тех, кто бросает слова на ветер. Он пообещал избавить вас от моего общества и сдержал своё обещание. Ныне я переведён служить в Тверской драгунский полк, адъютантом к генералу Зассу, - зло проговорил Раневский. – Может, и ваши молитвы будут услышаны, и Господь избавит вас от меня раз и навсегда.
- Александр Сергеевич, я вовсе не желала того, - шагнула к нему Софи.
- Полно, Софи. Мне ль не помнить ваших слов о том, что вы никогда более не желаете видеть меня, - устало вздохнул Раневский.
- То сгоряча было сказано, - попыталась оправдаться Софья. – Может, можно что-нибудь сделать? Я напишу Андрею, - торопливо заговорила она.
- Даже не думайте о том, - оборвал её Александр. – Вы не станете обращаться к брату с подобной просьбой. Дайте мне слово в том, - потребовал Раневский.
- Отчего вы столь упрямы? – едва не плача спросила девушка.
- Гордость, Софи. У меня немного осталось, но это то, что не продаётся даже за ваше приданое.
- Вы позволите писать вам? – сдалась она.
Александр обошёл письменный стол, склонился к ней, коснувшись сухими губами её лба:
- Мне будет приятно, если вы станете писать мне, - едва заметно улыбнулся он. – Не нужно слёз, Софи, - вытер он подушечкой большого пальца влажную дорожку на её щеке. – Я вернусь.
- Как я буду без вас? - всхлипнула Софи.
- Карл Витольдович говорил мне, что вы вполне способны распорядиться самостоятельно, - усмехнулся Раневский. – Не волнуйтесь, Вебер честный человек и будет вам опорой во всём в моё отсутствие.
- Когда вы едете? – глядя ему в глаза спросила Софья.
- Сейчас, - тихо ответил Александр.
- О, Боже, - выдохнула она.
- Прощайте, Софи, - Раневский оглянулся, на пороге своего кабинета. – Я напишу вам с дороги.
Выйдя вслед за ним, Софья замерла в передней: Кити, рыдая, повисла на шее у брата:
- Саша, береги себя. Прошу, будь осторожен, - перекрестила она его.
Александр тепло улыбнулся сестре, стиснул напоследок в крепком объятии и вышел за дверь, больше ни разу не оглянувшись. Заметив сноху, Кити одарила её неприязненным взглядом:
- Это вы виноваты, - процедила она. – Я не переживу, если с ним случится что. У меня более никого нет, - расплакалась девушка.
- Кити, - шагнула к ней Софья, - поверь, мне очень жаль. Я не хотела, чтобы он уезжал.
Отстранившись от неё, Катерина выбежала на крыльцо и ещё долго смотрела вслед удалявшимся от дома всадникам, одним из которых был её брат.
Первое письмо от Александра пришло спустя две седмицы. Раневский писал, что они вполне благополучно добрались до Воронежа, одолев четвертую часть пути. Далее путь его лежал к берегам Дуная, где ныне стоял корпус генерала Засса. Письмо супруга было коротким и довольно сухим. Куда более пространное послание получила Кити, но она не словом не обмолвилась Софье о том, что именно написал ей брат.
Глава 6
Господский дом в Рощино был выстроен ещё дедом Александра. Крыльцо особняка украшал портик с шестью белыми колоннами, возвышавшимися на все два этажа дома. По обе стороны от парадного входа располагались два совершенно симметричных крыла здания. Высокие французские окна первого этажа выходили на широкие террасы, огороженные мраморной балюстрадой. Псарня, конюшни, небольшая собственная кузня, находились на заднем дворе дома.
После отъезда Александра дни в Рощино сделались скучны для Софьи. Расплескалась буйством красок природа, нежная первая листва распустилась в парке, окутав аллеи и дорожки полупрозрачной зелёной дымкой, покрыв тёмную, напитавшуюся влагой землю, травяным ковром. Сад наполнился птичьим гомоном, в мае по ночам стали слышны первые соловьиные трели. Но Софи словно не замечала всего этого. Она всегда с таким нетерпением ждала дивного расцвета природы после долгих холодных зимних дней, но вот ныне душа металась, не находя успокоения, и всему причиной был страх, страх потерять Александра навсегда. Она никогда не видела, что такое война собственными глазами, она смотрела на неё глазами Андрея, но даже этого было достаточно, чтобы от страха сжималось сердце, чтобы всякий раз, когда с почтовой станции прибегал казачок с очередной корреспонденцией, замирала душа, страшась получить дурные вести.