Дмитрий внёс девочку в дом и, осторожно поставив на пол, обратился к супруге:
- Confie, à son ton soucis, ma chère (Поручаю её твоим заботам, моя дорогая), – наклонившись к уху жены, он прошептал, - Le père ne lui dit Hélène et sur l'enfant. (Отец не сказал ей об Элен и о малыше).
- Ne t'inquiète pas, mon cher (Не волнуйся, мой дорогой), - отозвалась Ольга Николаевна, взяв девочку за руку. – Tous ont formé. (Всё образуется.)
Время было позднее и, несмотря на то, что почти всю дорогу девочка провела в полудрёме, Сонечка очень устала и потому рада была оказаться в уютной комнате. Прислуга принесла поздний ужин, девушка графини Завадской помогла ей снять платье и приготовиться ко сну. Едва голова её коснулась подушки, как она тотчас уснула. Но сон её был недолгим.
Ей привиделись маменька и папенька в парке их городского особняка. Папенька, качал её на качелях у старой липы, а маменька была занята рукоделием, сидя в кресле в тени дерева. Так покойно ей было в этом парке с ними, так хорошо было на душе, она смеялась в голос, а качели взлетали всё выше и выше. Радость её сменилась страхом, когда родители, взявшись за руки, пошли прочь от неё, уходя все дальше вглубь парка по липовой аллее. Соня кричала, плакала, звала их, но они даже не обернулись. Проснувшись от собственного крика, Сонечка сев на постели обхватила руками колени, всё её тело сотрясала крупная дрожь, слёзы продолжаться литься по лицу неудержимым потоком.
Дверь в её спальню приоткрылась, и показалось лицо перепуганной девушки, что приставили ходить за барышней.
- Чего кричали-то, барышня? Приснилось что? – спросила она, склоняясь к сжавшейся в комок фигурке.
- Н-н-ничего, - пролепетала испуганная девочка.
- Ну, коли ничего, так ложитесь спать, - недовольно проворчала девица, укрыв барышню одеялом и подоткнув его со всех сторон.
- Господи, не оставь сиротку милостью своей, - прошептала она и перекрестив девочку, покинула комнату, забрав с собой свечу.
Софья долго лежала в темноте, страшась закрыть глаза и вновь увидеть этот сон, в котором родители уходят от неё, оставляя её одну на высоких качелях в парке.
Утром всё семейство Завадских собралось за столом. Девушка, что помогала Софье одеваться и ночью караулила её сон, проводила девочку до дверей столовой. Остановившись в дверях Софья присела в книксене.
- Bonjour (Доброе утро), - поздоровалась она, обведя взглядом присутствующих.
- Bonjour, ma bonne, (Доброе утро, моя милая), - улыбнулась в ответ Ольга Николаевна.
Поднявшись со стула, Андрей отодвинул стоящий рядом стул для кузины. Благодарно улыбнувшись ему, Сонечка присела за стол, и только после этого граф подал знак прислуге, что можно подавать завтрак. Аппетита не было. Вяло ковыряясь в тарелке, Софья то и дело поглядывала на брата и сестру. Андрею на вид было лет пятнадцать, Лидия была едва ли намного старше самой Софьи, которой в ту пору исполнилось шесть. Помимо семьи Завадских за столом была ещё одна персона: mademoiselle Элоиза Вальян, воспитательница Лидии и с этого дня и Софьи тоже.
После завтрака mademoiselle Элоиза увела девочек в детскую. Софи замерла посреди комнаты. Обилие игрушек в комнате поражало её воображение. Не то, чтобы у нее не было подобных кукол, но здесь поистине было некое царство для маленькой принцессы. Взгляд девочки остановился на прелестной кукле в нежно-голубом шёлковом платье с настоящими туго-завитыми локонами. Взяв в руки игрушку, Софья осторожно погладила куклу по фарфоровой щеке.
- У меня такая же есть, - улыбнулась девочка кузине. - Mon oncle подарил мне её.
Лидия выхватила куклу из рук сестры и бросила ту о стену. Фарфоровая головка разлетелась на осколки.
- Лиди! – ахнула mademoiselle Элоиза. – От чего вы поступили так дурно!?
- Она перестала мне нравится, - пожала плечиком Лидия.
- Вы могли бы подарить куклу Софи, раз она не нужна вам более, - тихо заметила гувернантка.
- У неё уже есть такая, - развела руками Лидия. – Она сама мне сказала о том только что.
Поджав губы, mademoiselle Элоиза вышла за дверь, позвать горничную убрать осколки. Девочки остались вдвоем. Лидия смерила кузину уничижительным взглядом: