Глава 5
ВИЗАНТИЙЦЫ В РОССИИ
Красота воину оружие и корабля ветрила, тако и праведнику почитание книжное…{485}
Отношения русских земель и греческого мира издревле отличала двойственность. Долгое время Византия была источником, питавшим культуру восточных славян. Церковная жизнь была определена греческими установлениями. Но даже автор «Повести временных лет» — монах Киево-Печерского монастыря, — повествуя о князе Святославе, однажды обронил фразу о том, что «греци суть лстивы и до сего дни».{486}
Вторая половина XV столетия — один из самых сложных периодов для греческого мира. Это было время, когда византийцы — как обычные люди, так и утонченные интеллектуалы — нуждались в помощи и поддержке. Но те годы были и периодом широкой и многогранной деятельности греков в разных странах Старого Света. Приезд в Москву нескольких образованных греков в большой свите Софьи Палеолог в 1472 году, а также тех, кто прибыл позднее, ознаменовал большие перемены в отношениях русского и византийского миров.
Греки из окружения Софьи представляли собой удивительное и сложное явление. Среди аристократов Московской Руси рубежа XV–XVI веков они — в силу своего происхождения — держались обособленной группой. Далеко не все из них были искушенными библиофилами, за годы жизни в Италии впитавшими ренессансные идеи. О деятельности значительной части греков в России почти ничего не известно. Вероятно, это свидетельствует о весьма скромной роли большинства из них в русской жизни. Но некоторые греки отличались довольно широким кругозором, они были как минимум в курсе исканий и находок итальянских гуманистов. Сложно представить, чтобы такой выдающийся ценитель греческой учености, как кардинал Виссарион, не позаботился о том, чтобы отправить с Софьей на Русь хотя бы нескольких образованных и разделявших его идеи греков. Речь идет в первую очередь о семье Траханиотов, но не только о них. Таких людей можно уподобить средиземноморским соснам — пиниям, чудесным образом оказавшимся в русском бору: они были не чужды христианской богословской традиции, однако их мировоззрение и навыки подчас существенно разнились с теми, что отличали их русских современников. Эти «экс-византийцы» — пусть и не относившиеся к плеяде ученых греков первого ряда, оставшихся в Италии, — смогли занять определенную нишу в русском мире. Наиболее харизматичные и образованные из греков Софьи стали опорой Ивана III в целом ряде его начинаний.
Выше уже отмечалось влияние греков на мировоззрение архиепископа Вассиана, автора «Послания на Угру» — одного из «программных» текстов эпохи образования единого Русского государства. Чем еще обязан был приехавшим грекам русский мир?
В Европу — через окно…
Греки имели отношение к становлению внешней политики молодого Русского государства и особенно к упрочению его контактов с Западом.
Внешнюю политику домонгольской Руси отличали развитые международные связи. Русь контактировала со многими европейскими странами: Норвегией, Швецией, Польшей, Германией, Францией… Однако с той поры, как Русь попала в зависимость от Орды, контакты с Западом стали гораздо менее интенсивными. Они осуществлялись в первую очередь через вездесущих купцов из причерноморских факторий итальянских морских республик Генуи и Венеции: Солдайи (Судака), Каффы (Феодосии) и Таны (Азова). Предприимчивые итальянцы забирались в поисках ценных товаров далеко на север и северо-восток. Известны документы о том, что эти воспитанные теплыми морями авантюристы покупали беличьи шкурки в верховьях Камы.{487} Существенную роль в сношениях с Западом играл средневековый Новгород, где шла торговля с балтийскими городами Ганзейского союза — Любеком, Гамбургом, Таллином и др. Иногда на Русь заносило «странствующих рыцарей».{488} Но в целом связи русских земель с Европой в ту пору носили эпизодический характер и не перерастали в полноценное международное сотрудничество.
Иван III осознал невозможность создания сильного Русского государства без развития отношений с западным миром. И здесь великий князь столкнулся с проблемой «нехватки кадров»: за несколько веков ордынского гнета на Руси практически полностью перевелись знатоки европейских языков, а главное — эксперты в тонкой науке западного придворного этикета и дипломатического церемониала. Иван III принял здравое решение — использовать знакомство греков из свиты своей супруги с культурой Запада и их владение итальянскими диалектами. В условиях, когда власть великого князя Московского только начинала возвышаться над властью удельных князей, а свободолюбивые настроения бояр-землевладельцев еще только предстояло поставить под контроль, не связанные с русским миром греки оказывались особенно востребованы на роль представителей Москвы за рубежом. Их положение на Руси полностью зависело от благодеяний московского правителя. Давая им важные поручения, Иван III мог не сомневаться, что они приложат все усилия для того, чтобы выполнить их как можно лучше. Учитывая это, именование посланников-греков в посольской документации «верными нашими»{489} приобретало новый смысл.