«Кто не боится смерти, тот почти всемогущ», — говорил Александр Михайлов. Таким был сам Михайлов, такой была Перовская, Желябов. Желябов был готов к подвигу, который вместе с товарищами по партии и борьбе совершил в 1881 году.
Андрей Иванович уходит в подполье, покидает семью (жену и сына), оставляет деревню и юг, где до этого протекала, главным образом, его революционная деятельность. На Липецкий и Воронежский съезды землевольцев Желябов пришел рядовым провинциальным революционером. Ушел с них вожаком всероссийской революционной партии, одним из главных вдохновителей Исполнительного комитета «Народной воли» и его предприятий.
Подобно Желябову, участником всех крупнейших предприятий «Народной воли» был Александр Дмитриевич Михайлов. Он жил только революцией и для революции. Революция была всем его существом.
А. Д. Михайлов
Все люди, близко знавшие Михайлова, единодушно считали его выдающимся человеком. В иной обстановке он мог бы стать великим государственным деятелем. В революционном подполье царской России Михайлов стал выдающимся организатором и конспиратором.
Александр Дмитриевич родился в семье землемера в Курской губернии. Он кончил гимназию, поступил в Петербургский технологический институт, однако вскоре за участие в студенческих волнениях был исключен из него.
Биография Михайлова, «Дворника» (как прозвали его товарищи за большую бороду), — это часть истории народничества. В 1876 году он — один из создателей «Северной революционно-народнической группы». В период «хождения в народ» в 1877 году он едет в Саратовскую губернию и поселяется там среди старообрядцев, ошибочно полагая, что у них сохранились «революционные социалистические идеалы».
Для того чтобы влиять на среду, революционер должен был слиться с ней. И вот буквально в два-три месяца Михайлов, отдавшийся делу целиком, превратился в настоящего раскольника. Для интеллигентного человека это значило, по словам самого Михайлова, исполнять 10 тысяч китайских церемоний и исполнять их естественно. Насколько это трудно — может судить только человек, знакомый со старообрядчеством.
В 1879 году Михайлов — участник Липецкого и Воронежского съездов «Земли и воли». Он — один из активнейших поборников терроризма и в дальнейшем член Исполнительного комитета «Народной воли».
Александр Дмитриевич отличался редкими способностями организатора. Он был убежден в необходимости «совершенной» общерусской революционной организации и всю свою недолгую жизнь посвятил этой цели. Он понимал, что такая организация невозможна без единства, дисциплины, строгой конспирации, а каждому революционеру необходима осторожность, осмотрительность, практичность.
В характерах, привычках даже самых видных народников Михайлов справедливо видел много губительного и вредного для тайного общества: рассеянность, недостаток воли, отсутствие ежеминутной осмотрительности и т. д. И Михайлов со всей горячностью начал борьбу «против широкой русской натуры». На его долю выпало немало неприятностей, насмешек, обид. Всю жизнь он был кем-то вроде ревизора революционной конспирации и сам говорил вполне серьезно: «Ах, если бы меня назначили инспектором для наблюдения за порядком в организации».
Александр Дмитриевич часто следил за товарищами на улице, наблюдал их образ жизни и за всякие, даже малейшие провинности, «пилил» и «немолчно лаял».
«У вас народу столько бывает, а ход всего один: это невозможно», — говорил он одним.
«Вашего знака не видно, — замечал другим, — у вас вовсе нельзя устроить знака, что это за комната? Как к вам ходить?» За «знаками», т. е. сигналами безопасности, Александр Дмитриевич следил особенно строго. В своем политическом завещании, написанном в тюрьме перед смертью, Михайлов советовал товарищам «установить строжайшие сигнальные правила, которые спасали бы вас от повальных погромов».
Хотя Михайлову-«ревизору» ежедневно приходилось ругаться и ссориться в среднем с 20 человеками, никто в революционной организации не пользовался таким, уважением, как он.
Из конспирации Михайлов сделал настоящую науку. Он умел ловко, до неузнаваемости, гримироваться. В любом большом городе был буквально неуловим. В Москве и Петербурге знал наперечет все проходные дворы, магазины, лестницы, выходящие на разные улицы. Поэтому в нужный момент Михайлов мог внезапно исчезнуть, как в воду кануть.
Александр Дмитриевич обладал необыкновенной памятью на лица, зорким глазом, который умел различать всех подозрительных, сыщиков и шпионов. Степан Халтурин, большой мастер конспирации, с удовольствием рассказывал о том, как ловко Михайлов находил случаи оглянуться на улице, совершенно естественно, то будто взглянул на красивую женщину, то поправил шляпу.