Выбрать главу

Главный организатор уничтожения царя — Перовская наблюдала за происходящим с противоположной стороны канала. Сохраняя полное самообладание, она отправилась в маленькую кофейню близ Невского, где встретилась с А. Тырковым, участником наблюдательного отряда. На лице Перовской нельзя было заметить следов волнения. Как всегда, она была серьезно-сосредоточена, грустна… Первыми ее словами было: «кажется, удачно — если не убит, то тяжело ранен». К политическим врагам, к правительству Софья Львовна была беспощадна. Она ненавидела их, и это чувствовалось во всех ее поступках.

Расставшись с Тырковым, Перовская поспешила на экстренное заседание Исполнительного комитета, где была составлена прокламация об убийстве царя и обсуждался проект воззвания к народу.

«Сегодня 1 марта 1881 года, согласно постановлению Исполнительного комитета от 26 августа 1879 года, приведена в исполнение казнь Александра II двумя агентами Исполнительного комитета», — оповещала прокламация.

«Два года усилий и тяжелых жертв увенчались успехом. Отныне вся Россия может убедиться, что настойчивое и упорное ведение борьбы способно сломить даже вековой деспотизм Романовых…»

«…Напоминаем Александру III, что всякий насилователь воли народа есть народный враг и тиран. Смерть Александра II показала, какого возмездия достойна такая роль. Исполнительный комитет обращается к мужеству и патриотизму русских граждан с просьбой о поддержке, если Александр III вынудит революционеров вести борьбу с ним. Только широкая энергичная самодеятельность народа, только активная борьба всех честных граждан против деспотизма может вывести Россию на путь свободного и самостоятельного развития».

Смелый террористический акт народовольцев вызвал паническую растерянность в высших сферах. Страх усилился, когда 4 марта открыли подкоп с минами на Малой Садовой. Боялись новых покушений. Тело убитого монарха перенесли 8 марта из дворца в Петропавловскую крепость под усиленным конвоем.

Покушение 1 марта 1881 года было, безусловно, ударом по самодержавию. Но этот единичный террористический акт не был поддержан и подкреплен движением широких народных масс. «Народная воля» была оторвана от народа и в этом была причина ее крушения.

10 марта 1881 года Исполнительный комитет «Народной воли» обратился с письмом к новому императору — Александру III: перед Россией два пути — «или революция, совершенно неизбежная, которую нельзя предотвратить никакими казнями, или — добровольное обращение Верховной власти к народу». Народовольцы выражали готовность отказаться от революционной борьбы, посвятить себя мирной, культурной работе в том случае, если власть обратится к народу, объявит амнистию всем политическим заключенным и установит конституционный режим. Конечно, наивно было надеяться на то, что царь и его правительство обратятся к народу. Они выбрали другой путь…

С казнью пойманного террориста Рысакова спешили. Первоначально предполагалось устроить суд над ним 3 марта. Однако ряд событий изменил все в корне. В ночь с 1 на 2 марта арестованный Желябов подал заявление на имя прокурора: «Если новый государь, — писал Желябов, — получив скипетр из рук революции, намерен держаться в отношении цареубийц старой системы; если Рысакова намерены казнить, было бы вопиющей несправедливостью сохранять жизнь мне, многократно покушавшемуся на жизнь Александра II и не принявшему физического участия в умерщвлении его лишь по глупой случайности. Я требую приобщения себя к делу 1 марта и, если нужно, сделаю уличающие меня разоблачения. Прошу дать ход моему заявлению».

Перовская узнала о благородном поступке Желябова 3 марта. Она шла по Невскому проспекту вместе с Тырковым. Город был одет в глубокий траур по случаю смерти царя. Вокруг бегали мальчишки, выкрикивая новое сенсационное сообщение из газет: государственный преступник Желябов объявил себя организатором 1 марта. Участь Желябова, следовательно, была решена. Молча, задумчиво прочла Перовская сообщение. На замечание Тыркова: «Зачем он это сделал?», она скупо ответила: «Верно, так нужно было». Другому товарищу она пояснила свою мысль: «Иначе нельзя было. Процесс против одного Рысакова вышел бы слишком бледным». Судьба партии, ее престиж для Перовской были дороже собственной жизни и жизни любимого человека.