Лампе, Миттаг-Леффлер, И. Рунге отмечали, что Вейерштрасс был прекрасным учителем, другом и советчиком тех, кто у него работал. Особняком стоит высказывание Феликса Клейна о том, что быть учеником Вейерштрасса было трудно, так как он скорее подавлял своим авторитетом, чем поощрял к самостоятельному мышлению [134, с. 327]. Возможно, он так действовал на какую-то часть слушателей, не уверенных в своих силах.
Клейн говорит, что Вейерштрасс пользовался абсолютным и непререкаемым авторитетом и что он, Клейн, из духа противоречия не слушал его лекций, но потом жалел об этом. И. Рунге объясняет «дух противоречия» тем, что Клейн по природе был геометром [133, с. 28].
Вейерштрасс отличался тем свойством, что очень медлил с опубликованием своих работ. Он всегда хотел, исходя из одной общей идеи, придать своим математическим исследованиям наибольшую стройность и законченность и редко считал это условие выполненным. Многочисленные слушатели съезжались со всех концов Европы, чтобы прослушать его лекции по теории функций комплексного переменного. В 1883—1884 гг. слушателей было так много, что теорию эллиптических функций пришлось читать в большом зале химического института. Рукописи лекций Вейерштрасса ходили среди математиков по рукам. Некоторые из них потом печатали целые книги с изложением его идей, иногда без достаточного понимания их и иногда, как утверждает Вейерштрасс в одном из своих писем к Ковалевской, не делая ссылок на источник [125, с. 196].
Французский математик Ж. Мольк в 1882 г., посылая Ковалевской доказательство Вейерштрасса трансцендентности л, писал: «Не находите ли вы, как я, в методах г-на Вейерштрасса, наряду с необычайной ясностью, аромата
60
строгости, может быть, пока еще редкого в многочисленных мемуарах, ежедневно публикуемых» [85, с. 14].
Ничто человеческое не было чуждо Вейерштрассу. Так, не будучи музыкальным (в отличие от сестер и в особенности от брата), он в возрасте 35—36 лет пытался изучать музыку, — по мнению младшей сестры, без особого успеха. Он любил стихи и иногда цитировал их в письмах к Кова- левской, да и сам писал стихи. Иногда Вейерштрасс ездил в театр с Соней Ковалевской и Юлией Лермонтовой или с Соней и физиком Густавом Ханземаном, по энергичному приглашению последнего.
Вейерштрасс отличался большой отзывчивостью и добротой. Недаром его друг Борхардт завещал ему опекунство над своими шестью детьми. После смерти Борхардта он помогал его вдове разбираться в наследственных делах ее семьи.
Обзор истории научной деятельности Вейерштрасса заставляет задуматься над тем, почему ему не предложили заняться научной работой по окончании экзаменов в Мюнстере. Ведь Гудерман очень высоко оценил способности своего ученика, написав, что Вейерштрасс «своей работой вступил на правах равных в ряд увенчанных славой исследователей» [135, с. 195], и выразил надежду, что он сможет выступить в роли академического доцента.
Интересные исследования профессора К.-Р. Бирмана [135] показывают следующее. Председатель экзаменационной комиссии Дилленберг отметил высокую оценку Гудермана, но последний почему-то не счел возможным сообщить ее своему ученику. Это имело серьезные последствия для всей карьеры Вейерштрасса, который ознакомился с заключением Гудермана лишь в 1853 г., после его смерти. Впоследствии Вейерштрасс говорил Г. А. Шварцу, что если бы он знал раньше о такой высокой оценке (К.-Р. Бирман отмечает, что в работе Вейерштрасса содержалась критика методов, которым следовал Гудерман, и все же он оценил ее благосклонно), то постарался бы раньше опубликовать свои работы в широкой печати и стал бы добиваться места в университете.
Не зная мнения своего первого и единственного учителя высшей математики, Вейерштрасс провел в изоляции от научного мира свои лучшие творческие годы, при плохом здоровье, возможно, расстроившемся от сильной перегрузки: напряженная научная работа и большая педагоги-^ ческая.
61
В Германии в пятидесятых годах прошлого столетия объявились вакансии по математике в некоторых университетах, однако претендентов было гораздо больше. Поэтому для Вейерштрасса важное значение имела поддержка таких крупных деятелей, как Крелле, основатель и редактор «Журнала чистой и прикладной математики», Александр фон Гумбольдт, оказавший покровительство многим талантам, а также Дирихле.