Моя драгоценная супруга, решила что хочет заняться туризмом. Поскольку после родов она сидела дома, я не стал возражать, здраво рассудив, что ей нужен психологический отдых. Ее походы и туризм, множился с каждой неделей, а я, поглощенный работой и раскруткой своей вэбстудии, старался дать максимум свободы для отдыха, пока в 2008 году не грянул кризис. Студия приносила деньги и неплохие, до того, как кризис спутал все карты. Мне пришлось выйти работать технарем в одну контору. Благосостояние семьи катилось в тартарары.
Контора, в которой я работал последние месяцы уволила всех, даже не выплатив выходного пособия, а я остался с кучей долгов перед исполнителями моей студии и без работы. С ребенком и женой, которая не работала, но при этом, регулярно, ездила с «друзьями» в горы, в походы, занимаясь «активным туризмом»... Мои подработки приносили все меньше и меньше денег, поиски постоянной работы результата давали еще меньше. Стал таксовать, на своей старенькой тойоте, но, ожидаемо, такой заработок не устраивал жену в корне. Скандалы день за днем. Выносы мозга ежедневно. Опять скандалы при ребенке. Ее постоянные отлучки еще больше сказались на заработках, потому что приходилось сидеть с дочерью, а иногда и таскать ее с собой. Так прошло больше года, до ноября 2008-го.
А потом случилось то, что случилось. Устав от непонятных и нерегулярных заработков, постоянного просиживания штанов перед ноутбуком в поисках работы, находясь уже немного не в трезвом состоянии, потому что нервы не выдержали очередного выноса мозга от жены, я открыл сайт по поиску работы, заполнил все необходимые поля по специализациям, а в поле должность, вбил «Согласен на любую работу!». Кнопка отправить, бутылка пива, погладить спящую Юляшку по белокурой голове. Опять ноутбук с просмотром возможных вариантов отзывов. Жена в очередной поход умотала еще с утра, после того, как проела мозг. Я сидел, тупо глядя в экран ноутбука, слегка затуманенным взором, занимаясь внутренним самобичеванием и самокопанием.
Телефон, лежащий прямо передо мной, неожиданно зазвонил. Я перевел взгляд на часы, 23-25, потом на номер, высветившийся на экране кнопочного телефона. Не местный. Поднял трубку.
- Алло?
- Соколов Дмитрий Сергеевич? – Сухим тоном произнесли в трубку. Так говорят или полицейские, или вояки. Спрашивая и утверждая одновременно.
- Да, с кем говорю?
- Скажите, вы все еще ищете работу? – Даже не подумав ответить на мой вопрос, отозвался невидимый собеседник.
- Ищу, – в тон ему отозвался я.
- Любая работа?
На секунду я замялся, услышав странный контекст в его вопросе.
- Зависит от оплаты, – наконец-то, нашелся с ответом я.
- Оплата достойная, даже более чем. Работа не разовая, – все так же сухо продолжил собеседник.
- Тогда, в принципе, да.
- Можете выйти, у вашего подъезда стоит серый митсубиши паджеро. Нам стоит тогда поговорить в приватной обстановке и без телефонов. – После этой фразы в трубке послышался гудок сброса и вызов прекратился. Я еще какое-то время тупо таращился в потемневший экран мобильника, собираясь с мыслями, быстро оделся, накинув теплую куртку, вышел на улицу.
Всем хорош Краснодар, но не ноябрьским дождем. Мелким, холодным, колючим. Пробирающим до самых костей, когда тяжелые и резкие порывы ветра, особенно между домами, норовят свалить тебя с ног. Выйдя из подъезда, я сразу вляпался в мелкую лужу, выругавшись про себя. Паджеро приметил сразу, направившись к нему, размышляя о грядущем разговоре. Пассажирская дверь переднего сиденья приветливо распахнулась, впуская меня в теплое нутро автомобиля. Я не стал заставлять будущего работодателя ждать, запрыгнул внутрь, зябко кутаясь в куртку и пытаясь поменьше дышать, чтобы не выдать употребление пива сегодня.
Свет в салоне загорелся мягким, желтым светом. На водительском кресле, сидел мужчина, на вид, немного за тридцать, сухощавый, гладко выбритое лицо, будто вырубленное из камня. Короткий ёжик волос и холодные, карие глаза.
- Здравствуйте Дмитрий. – Сухо поприветствовал он меня, и руку для рукопожатия не протянул. – Меня зовут Игорь Степанович. Если вы подпишите вот эти бумаги, я стану вашим непосредственным руководителем и куратором. Но для начала, – он взял с парприза кожаную папку, расстегнул, доставая несколько отпечатанных листов и ручку. – Ознакомьтесь, это договор о неразглашении. До его подписания, я не имею права с вами обсуждать, что бы то ни было.
Взяв листы, в тусклом свете, начал вчитываться в дремучий бюрократический текст. Все вроде стандартно, до того момента, пока не дошел до пункта ответственности. За разглашение информации, полученной в процессе работы, в зависимости от разглашенной информации, кары были от стирания личности, до смертной казни. Мои брови поползли наверх и кажется уперлись в затылок. А на немой вопрос, Игорь Степанович усмехнулся.