— Тошноты? — с опаской спросил де Лорен.
— Побег, — объяснил он, чуть покраснев. — Когда кто-то сбегает, мы, кхм, говорим, что тюрьму им стошнило. Что его выбросило.
— Ясно. Как гадко.
— Да. Ах, я имел в виду, что из этой тюрьмы никто не сбегал уже семнадцать лет, ваше преосвященство. Но она сделала это, использовав меня. Этого уже хватило бы, чтобы меня разозлить, но ведь это не все!
— Я бы не догадался, — прошептал Морис, проходя мимо плеча архиепископа.
— Тише, — де Лорен прикрыл улыбку рукой. — Продолжайте, — сказал он громче.
Страж не прокомментировал их шептания.
— Я думал, из-за ее покушения ваше настроение будет хуже, чем у меня, ваше преосвященство. Даже с доктриной о прощении вы совсем не переживаете из-за этого.
— Доктрина о прощении. О. приятно видеть, что массы радостно принимают учения церкви.
— Я…
— Майор, я уже говорил вам — и не раз, хоть повторяю только на классической проповеди — эта девочка… — он нахмурился. — Каким странным именем вы ее называете?
— Виддершинс. Многие воры Давиллона…
— Виддершинс, да. Я ведь говорил, что Виддершинс приходила не навредить мне прошлой ночью.
— Ваше преосвященство, при всем уважении…
— Заявление, — отметил де Лорен юному монаху, — и близко не стоит с уважением.
— Непочтительно, — подтвердил Морис.
— Верно, — архиепископ снова улыбнулся. — Я могу угадать, майор? Вы хотели в самой уважительной манере сказать мне, что я глупый старик, который слишком легко прощает, не может отличить нож убийцы от ножа для масла, и что я не замечу опасность, пока она не укусит меня там, где я сам не смогу, как одержимый представитель церкви. Я прав?
Джулиен стиснул зубы.
— Майор, — продолжил он, склонившись над столом, веселье пропало с лица, — позвольте мне быть спокойным и понятным. Я ценю вашу тревогу за мое здоровье. Я ценю то, что вы стараетесь выполнить свою работу как можно лучше. И я рад отметить, что меньше вас знаком с кровавыми аспектами жизни. При этом я знаю жестокость. Моей жизни много раз угрожали, и я много раз защищал ее. Я верю в загробную жизнь, и я уверен, что попаду в приятное время, когда придет мое время, но я не спешу проверять это. Я не идиот, какие бы сплетни вы ни слышали, и я не старый дурак, отвлекшийся на милое личико. Когда эта Виддершинс ворвалась в мою комнату, она была ранена, пыталась предупредить меня об опасности. Как вы сами рассказывали, она неплохо справилась с другим опасным парнем в доме, он вполне мог причинить мне вред. Так почему я должен опасаться этой девушки?
— Ваше преосвященство, — сказал Бониард, пытаясь сохранить голос ровным, — я признаю, что она не хотела убить вас. Это не в ее стиле. Но она связана с людьми опаснее — и, если забыть об убийстве, она явно приходила обокрасть вас. Я это не одобряю, и кто-то хочет навредить вам. Так что вы все равно в опасности. И Виддершинс все равно с этим связана, у меня есть только зацепка в виде нее. А теперь простите, я должен проверить, готова ли карета, — сжав кулаки до скрипа кожаных перчаток, майор встал, сдержанно поклонился и ушел из комнаты.
— Это, — отметил Морис, встав у левого плеча архиепископа, — уже серьезно.
— Точно, — согласился Уильям. — Морис, — вдруг сказал он и повернулся к другу, — ты не поедешь со мной в наш следующий дом. Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.
— Я — очень занятая женщина, Жан Люк, — Лизетта Суванье склонилась, как ястреб, над столом, ее лицо жутко озаряла лампа между ней и незваными гостями. — У меня нет для вас работы, и я вас не звала. Так что ты и твои…
Она раздраженно хмурилась, глядя на собравшихся. Жан Люк всегда казался ей просто денди — смутно напоминал ей Ренарда Ламберта, если подумать, хоть ему и недоставало яркости того вора — но работу он выполнял неплохо. Она не знала остальных: двое в дуэльных жилетах и с дешевыми рапирами казались местными бандитами. Последний был высоким, в поношенном плаще, его руки и лицо были забинтованы, словно он скрывал страшные раны. Только факт, что Жан Люк работал на гильдию раньше, поклялся, что дело срочное, пропустило их мимо стражи. Рыжеволосая начальница собиралась наказать кого-то, если дело не важное.
Или хотя бы интересное.
— Ты и твои друзья тут делаете? — закончила она, крутя кинжал меж пальцев, царапая тяжелый стол лезвием. В комнате раздавался звук вылетающих щепок, порой отражался от стен.
— Вообще-то это плохо для стали, — сказал спокойно Жан Люк.
— Ох, спасибо, а то я раньше кинжал не держала. Он еще и острый, да?
— Я просто…
— Просто хотел сказать, зачем вы здесь, и почему я должна говорить с тобой, если ты бесполезен, и почему я не должна перерезать вам глотки и бросить ваши тела в яму крысам? — она злобно улыбнулась. — На последнее можно не отвечать, если сложно.
Жан Люк ответил улыбкой, ни капли не боясь.
— Мне стало интересно, когда это Гильдию искателей захватили дураки?!
Лизетта отклонилась на стуле. Он ведь не говорил о попытке убить Виддершинс в тюрьме? Ни Скрытый лорд, ни кто-то вне гильдии не могли связать ее с этим! Но о чем он тогда…?
— Объяснись, и быстро! — зашипела она на него.
— Что на вас нашло, — продолжил Жан Люк, игнорируя позу женщины, — что вы решили напасть на архиепископа? Такое внимание худо и для нас, и для вашей ценной гильдии!
Мастер заданий щелкнула зубами, как медвежьим капканом, выдавив лишь:
— Что?!
— Архиепископ, — медленно повторил Жан Люк, словно объяснял что-то ребенку. — Один из ваших воров покушался на его вещи позапрошлой ночью. Мой наниматель…
— И кто же это? — перебила она.
— Ясное дело, я не могу поведать это, мадемуазель. Скажу лишь, что из него выйдет опасный враг, — он отмахнулся, словно стряхивая нить паутины с перчатки.
— У меня много врагов, — скованно сказала Лизетта, когда стало ясно, что больше он ничего не ответит. — Еще один меня не пугает. Но мы на такую операцию добра не давали. Может, вы мне расскажете больше?
— Правда? — Жан Люк отклонился, задумчиво потирая подбородок. — Я не сомневаюсь в ваших словах, но поверить сложно. Она — точно профессионал.
— Она? — лицо Лизетты загорелось ярче лампы. — Опиши ее, — проворковала она.
Жан Люк пожал плечами и начал. Он лишь назвал цвет волос и глаз, и глаза Лизетты вспыхнули ярче погребального костра.
— Виддершинс! — улыбка женщины была сразу волчьей и змеиной.
— Серьезно. У ваших людей нет нормальных имен?
Лизетта не слушала его.
— Ей было приказано держаться подальше от де Лорена! Я говорила им, что от нее будут проблемы, но нет, пусть у нее будет шанс решить! Теперь она сама себе конец устроила, да?
«И все упростила для меня и Брока».
Жан Люк встал и вежливо поклонился женщине напротив него.
— Вижу, это стало внутренней проблемой гильдии. Мы не будем вам мешать, ведь знаем, что вы уладите ситуацию. Хорошего вечера.
— Минутку, Жан Люк, — перебила начальница, когда он встал, ее голос был масляным. — А что же вы делали в поместье Ритье, раз увидели там Виддершинс?
Убийца провел рукой по жилету.
— Я был гостем, — просто сказал он.
Лизетта Суванье не была глупой; Жан Люк был аристократом, да, и он мог невинно посещать вечер, но она этому не верила. Он выполнял там свою работу, и в городе начнется хаос, если он намеревался убить де Лорена. Ей хотелось узнать от него ответы, но она знала, что ничего не выйдет.
Но варианты были всегда.
Лизетта прогнала его, дождалась, пока гости уйдут, а потом покинула комнату. Она прошептала указания ближайшему стражу, тот кивнул и убежал по коридору; она пошла в другую сторону.