— Да, Адрианна, — оскалился он хриплым голосом. — Я тоже рад снова тебя видеть.
Но Виддершинс привлек человек рядом с адским существом.
— Клод?
— Здравствуй, Адрианна, — он закрыл дверь, стряхнул пыль с тяжелого плаща. — Мы давно не разговаривали. Генри, — добавил он, глядя в сторону, — оставь нас.
— Но, сэр…
— Мне нужно, чтобы кто-то следил за расследованием. Иди.
Кивнув, бывший страж ушел.
— Расследование? — голос Виддершинс все же дрогнул.
— Да, о смертях Уильяма де Лорена и Александра Делакруа. Конечно, все спишут на тебя.
Она не могла снова плакать, это было слишком. Только сила Ольгуна держала ее на ногах, мир раскачивался вокруг нее.
Но внутри она плакала не только из-за потери друзей, любви, будущего, которое она почти вернула.
— Не понимаю, — прошептала она. — Боги, Клод, ты так меня ненавидишь?
— Тебя? — бывший слуга Александра рассмеялся. — Милое дитя, ты тут ни при чем. Дело в твоем друге, — ненависть звучала в последнем слове так сильно, что отбрасывала тень.
И Виддершинс ясно увидела все, словно кто-то нарисовал ей схему.
— Ты знал! — возмутилась она. — Ты все время знал об Ольгуне!
— Конечно, — сказал Клод, зарычав. — Я знал, как только Александр предал нашего года ради варварского идола! Он не мог скрыть ересь, не от Севоры и меня!
Виддершинс раскрыла рот от фанатизма в его глазах, пылающего в свете ламп. А это был даже не бог его дома!
— После всего, что Севора сделал для него, его семьи, отвернуться из-за пары лет неудач? Мерзавец! Ах, но я знал лучше, да? Я знал, что льва не приручить. Я знал из старых текстов, что Севора был охотником, хищником, так было до соглашения! И я знал, что он возложил на меня задание пролить кровь тех, кто забрал у него Делакруа!
— А твой демон-питомец, Клод? — спросила она, игнорируя грубый смех существа от ее описания. — Что Севора думает об этом?
Апостол только рассмеялся.
— Те боги, что против соглашения, теперь во тьме, и их слуги с ними, но не все слуги хотят оставаться в аду. Что думает Севора о моем призыве их? Пока демон верен ему, а не бывшему хозяину, ему нет до них дела. Это не было бы необходимо, — продолжил он спокойнее, поняв, что даже Жан Люк и нанятые бандиты пораженно смотрели на него. — Я надеялся, что, когда ты и твой божок будете мертвы, он вернется к Севоре.
— Но он вернулся! — возразила Виддершинс. — Он бросил Ольгуна!
— Его сердце не было искренним. Вряд ли он участвовал в возвращении величия Севоре. Мне стоит тебя поблагодарить, кстати. Если бы мне не пришлось убрать вашу мелкую секту, я бы не смог сделать то, что требует сделать Севора. И кстати об этом… — Клод поднял руку, и демон напрягся, ожидая приказа.
Но Виддершинс все размышляла, вспоминала все вопросы без ответов, упущенные детали.
И она услышала голос. Не Ольгуна, за все годы он так и не заговорил с ней словами. Она не думала, что он мог.
Нет, это был голос Уильяма де Лорена. Был с ней его дух, или это Ольгун говорил с ней чужими словами, или она просто вспоминала его слова, они звучали в ее душе.
Темная сила в Давиллоне. Боги соглашения.
Жертва.
И Виддершинс поняла.
— Ты не убьешь меня! — воскликнула она, поняв, что Клод безумен. — Ты убиваешь Ольгуна! — гнев ее покровителя смешался с ее, ярость бессмертного была сильной.
Апостол Севоры невольно улыбнулся, его рука замерла. Демон заворчал, но не двигался.
— Продолжай, — сказал Клод, явно желая узнать, поняла ли она все.
— Твой бог — вялый, — продолжила Виддершинс, подавив отчаяние. — Ты не можешь развивать поклонение ему. У Александра нет наследников, его сердце было не с этим богом, а ты не можешь делать послушниками Севоры кого-то не в доме Делакруа. Может, ты пожертвуешь парой людей, но это большой риск для мелкой награды. Но если ты убьешь меня…
«Ты — последняя послушница Ольгуна, Адрианна, — сказал ей Уильям. — Если ты погибнешь, боюсь, пропадет и он».
— Он — жертва, — поняла она. — Ты жертвуешь богу бога. Конечно, Высшая церковь ощутила, что это грядет. Это будет огромная сила!
— Браво, Адрианна. Александр был прав на твой счет.
— Возможно. Но я не жрица, Клод, хоть даже я знаю, что жертва — нарушение соглашения, кем бы ни была жертва. Я думаю, убийство бога — тоже нарушение, даже если он не был в соглашении.
— Верно, — согласился Клод. — Потому де Лорену пришлось умереть.
Виддершинс улыбнулась, хоть на щеках засохли слезы.
— И это будет выглядеть как атака на церковь и богов соглашения снаружи. Я убила архиепископа, мы с моим богом пошли за тобой, и ты убил нас, защищаясь, пока все в церкви искали несуществующего врага. Когда все узнают правду, Севора получит силу, и лишних проблем не будет.
В этот раз Клод похлопал.
— Севора будет так силен, что другие не смогут действовать против него. Но ты права! Боюсь, я не оценивал тебя по достоинству.
— Ты, — резко сказала Виддершинс, — безумен. Еще немного, и ты вообще сойдешь с ума.
— Так говорят те, кто не видят. Я надеялся предложить Севоре силу жертвы годы назад, но ты все испортила, сбежав.
— Прости за неудобства.
— Да. Но ты теперь тут и…
— Нет. Я не об этом. Прости за неудобства сейчас, но я не последний послушник Ольгуна. Моя гибель тебе не поможет.
Клод впервые был потрясен.
— Что? О чем ты?
— О, ладно тебе, Клод, ты же сам меня не оценил? — мужчина нахмурился, но слушал. — Прошло несколько лет, — напомнила Виддершинс, словно объясняла что-то простое ребенку. — Ты думаешь, я скрывала ото всех тайну Ольгуна? — она задумчиво замолчала, словно мысленно считала деньги. — Нас теперь восемь или десять. Как они могли не поверить, увидев, как он мне помогает? — она пожала плечами, стараясь игнорировать испуг Ольгуна. — Не большая компания, по сравнению с его старым культом, но этого хватает, чтобы испортить твой план, да?
Апостол напрягся, а потом рассмеялся.
— О, Адрианна, на миг ты меня испугала. Но…
— Я серьезно, Клод. Хочешь рискнуть?
Он нахмурился сильнее.
— Я могу спустить на тебя питомца. Севора сразу поймет, врала ли ты, и он заберет силу Ольгуна.
— А если я не вру, я буду мертва, а других ты не найдешь, — улыбнулась Виддершинс.
Клод постучал пальцами по стулу.
— Ты хочешь привести нас к ним, Адрианна?
Она пожала плечами.
— Дело всегда было в выживании. Ты идешь за ними, а не за мной. Я откажусь от Ольгуна, как Александр, и все счастливы. Может, я даже помогу тебе с делами Делакруа — за проценты, конечно.
«Прошу, Ольгун… прошу, пойми… Доверься мне».
— Договорились! — быстро сказал Клод, протягивая руку.
Виддершинс пожала ее, они смотрели миг друг другу в глаза. Они врали и знали это. Клоду нужно было просто понять, что из ее слов было ложью.
— Я жду этого, Клод, — она указала на северо-запад. — Если пойдешь с рынка туда, пройдешь семь улиц, а потом…
Она замолкла от его резкого смеха.
— О, нет, Адрианна. Я не так глуп. Ты приведешь нас к своим бывшим товарищам. Лично.
Ах, ладно. Попытка того стоила.
— Конечно, — сказала она.
— И ты оставишь тут рапиру Александра.
Виддершинс пожала плечами, убирая эмоции с лица.
— Это далеко. Надеюсь, ты в настроении прогуляться.
Апостол вытянул шею, укутался в плащ от прохлады ночи. Он долго смотрел, хмурясь, на потрепанные стены.
— Ростовщики, Адрианна? — скептически спросил он.
— Почему нет? Компания плохо справляется, у них много места. Хороший храм.
— Ладно вам, — Жан Люк шагнул вперёд, обходя демона. — Это — Гильдия искателей, сэр.
— Правда? — спросил он, повернувшись к Виддершинс.