Запонки потребовали некоторых усилий. Он никогда не носил их раньше, и почувствовал себя неуклюжим, продевая их через четыре отверстия на каждом рукаве. Несовершенным. Может быть, недостойным, вот только Ганнибал явно так не думал.
Уилл закусил губу и засмеялся.
– Так глупо, – прошептал он. Но безвредно. Вероятно, было бы лучше, если бы в его жизни было побольше глупых, но безвредных вещей.
Уилл оставил рубашку расстегнутой. Он приготовил ужин в джинсах и босиком, искушая судьбу, сделав томатный соус к макаронам. Рубашка осталась невредимой, хотя капля томатного соуса и упала Ванде на ухо. Гомер слизнул с нее эту каплю.
Потом, когда посуда была вымыта, а остатки ужина убраны в холодильник, и дом из вечерних сумерек плавно погрузился в тишину ночи, он повесил две оставшиеся рубашки в шкаф и посмотрел на галстуки. В коробке лежал тот, что он примерял, второй, с шероховатой текстурой, из серого шелка, и еще один, узкий черный с вертикальной темно-синей полосой по центру. Также в ней были печатные инструкции, как завязывать двойной виндзорский узел.
Уилл закатил глаза и схватил телефон, чтобы написать сообщение Ганнибалу.
«я стоял прямо там, когда ты завязывал узел, имей немного веры»
«Большинство людей не способно запомнить этот узел, увидев его лишь раз. Особенно учитывая обстоятельства».
«имеешь в виду виски или твои руки на мне»
Он посмотрел на слова несколько секунд, а затем нажал «отправить». Если Ганнибал собирался стереть все границы между ними, он мог смириться с осознанием того, что это творит с Уиллом.
«Даже чего-то одного могло быть достаточно, чтобы некоторые вещи стерлись из памяти»
«не из моей. ты знаешь, как работает моя память»
«И какое твое самое яркое воспоминание за сегодня?»
«ресторан. то как я открывал коробку».
«На людях».
«да»
«Выставив себя на всеобщее обозрение».
Уилл вздрогнул. Он ненадолго закрыл глаза и положил ладонь на свой член поверх джинсов.
«Я не выставлял себя на обозрение»
«Будучи выставленным, в таком случае».
«да»
Нет, он не собирался дрочить, переписываясь со своим психиатром. Даже если между ними сейчас были наименее профессиональные отношения, чем за все время знакомства. Даже если какая-то часть мозга Уилла находила это совершенно идиотским образом возбуждающим.
Он набрал сообщение, чтобы занять руки.
«трансгрессивное поведение»
«Нас часто тянет к тому, что мы, как нас учили, должны осуждать. Пересечение таких границ заключает в себе огромную силу».
«где находятся твои границы»
«Большинство из них давно пересечены».
Уилл встал и прошелся до окна и обратно, рука сжалась вокруг телефона. Ладони вспотели. Он прижал вторую руку к ширинке, но это было лишь то немногое, что он мог сделать, чтобы облегчить боль, не расстегивая молнию, и если бы он это сделал, его случай стал бы безнадежным. Он снова сел на край кровати.
«расскажи мне»
«Спроси меня во время нашего сеанса в четверг, и, возможно, я расскажу. Я не думаю, что это идеальная ситуация для подобных признаний. Спокойной ночи, Уилл».
«спокойной ночи, доктор лектер»
Он снял свои джинсы и боксеры и раскинулся на кровати. Бриллианты поймали свет, когда он погладил себя. В этот раз вместо слюны была нормальная смазка. Он был осторожен, чтобы не оставить следов на рубашке.
Одна нога на полу, вторая упирается в край кровати. Ноги широко расставлены, большой палец дразнит головку члена. Он задышал чаще. Пульс и давление подскочили. Это ветер или его собственная кровь шумит в ушах, в то время как рука двигается все быстрее.
Он подумал, что было бы, если бы Ганнибал знал. Если бы ему вообще было дело до секса. Он никогда не подавал никаких признаков этого, таких, чтобы Уилл мог увидеть. Он представил себе, как сидит напротив Ганнибала завтра в его кабинете и описывает этот момент: как он раскинулся на кровати, отбросив всякую скромность, обнаженный за исключением тех вещей, что Ганнибал подарил ему.
Ганнибал сказал, в следующий раз. Уилл позволил себе представить больше одежды, себя одетого с ног до головы в вещи, которые он никогда не покупал себе и никогда не купил бы. Рубашка, костюм. Итальянская обувь. Даже нижнее белье.
Ганнибал толкает его к стене своего кабинета и снимает с него одежду, потому что он может, потому что ему принадлежит каждый клочок ткани на теле Уилла. Может быть, даже не прикасается к нему. Просто оставляет стоять там, возбужденного со стоящим членом. Говорит ему, что если тот хочет вернуть одежду, он должен заработать ее.
Один маленький шаг, и его рот накрыл член Ганнибала. Он протолкнул три пальца себе в рот и пососал их, ощутил как бьется запонка о запястье второй руки, когда он погладил себя, и громко выругался, когда кончил.
Комментарий к Глава 7
Большое спасибо Lucia di Lammermoor)))
========== Глава 8 ==========
Комментарий к Глава 8
Эта глава и песня горячо и нежно любимых Depeche Mode - Dameged People - единое целое. Может кто-то почувствует то же самое. Ваш O.W.Grant
http://music.yandex.ru/#!/track/261478/album/26267
Уилл приехал на примерку, когда уже почти смеркалось. Холодные тени уже резали тротуар на длинные тонкие полосы, когда он шел от машины к переделанному складу. Он хотел приехать раньше, но нужно было проверить стопку студенческих работ и провести три занятия, к этому списку добавились бы и гостевые лекции, если бы он все еще работал в Новом Орлеане. Память об этом цеплялась за него словно мокрая паутина.
Тепло и свет студии Сюзанны вернули его к действительности. Джексон ждал его с улыбкой и чашкой кофе, как какая-то длинноногая домохозяйка из ситкома 50-х годов.
– Здравствуйте, Мистер Грэм! Сюзанна выйдет буквально через секундочку.
– Спасибо, – сказал он и отсалютовал чашкой, словно бокалом. Он подошел к дивану и опустился на него, сжимая чашку в обеих руках.
Джексон топтался рядом, засунув руки в карманы, и смотрел на Уилла сквозь тонкие, светлые ресницы.
– Я могу что-нибудь еще для вас сделать? – спросил он.
– Нет, – сказал Уилл медленно. – Все в порядке.
– Вы уверены? Ну, я имею в виду все, что угодно. Я был бы счастлив вам помочь.
Уилл несколько секунд не сводил с него глаз, а затем из задней комнаты выплыла Сюзанна. Она вручила Уиллу костюм, и, когда он вышел из примерочной, немедленно приступила к подгонке по фигуре, бормоча что-то себе под нос, одновременно закалывая вытачки булавками из игольницы, надетой на запястье.
От Сюзанны слегка пахло сигаретами, и это умиротворяло Уилла, несмотря на колючие булавки и не менее колючие вопросы о покрое и необходимой свободе движений. Его отец и все его друзья курили. Сам запах он находил неприятным, но тот дарил ему то самое ощущение безопасности, которое он так хорошо помнил.
Сюзанна легонько стукнула его по коленке, чтобы привлечь внимание.
– Доктор Лектер сказал записать на его счет все, что вам захочется, так что, если вы еще что-нибудь хотите, просто скажите.
Уилл кивнул, не глядя на Джексона.
– Вот и все. – Она сняла с него пиджак и махнула рукой в сторону примерочной. – Костюм будет готов в пятницу. Я позабочусь о доставке. А вы, пожалуйста, скажите доктору Лектеру, что было бы лучше предупредить меня за месяц. Хотя бы за две недели. Я – портной, а не волшебник.
– Она ненавидит авралы, – сказал Джексон, когда Сюзаннна отошла. – Вы бы слышали, как она набросилась на одного парня на прошлой неделе, который хотел уложиться в такие же сроки. Она взялась за ваш заказ только потому, что доктор Лектер попросил.
– Он привык получать то, что хочет.
– Да, я заметил. – Он сделал паузу. – Так, э-э. Она, вероятно, отправит меня с костюмом в пятницу. Во сколько вы будете дома?
Уилл ясно видел его намерения. Они читались в каждой линии его тела, развороте бедер, в том, как близко стоял Джексон. В блестящем, розовом пятнышке на нижней губе, там, где он прикусил ее. И хуже всего было то, что это искушало Уилла.