– Покупать тебе френч-пресс и пальто.
– Мне правда не нужно пальто.
Ганнибал окинул его довольным взглядом.
– Но ты не будешь спорить по поводу френч-пресса.
– Я уважаю твое мнение насчет кофе.
– Но не насчет пальто?
– И насчет пальто тоже. Но пальто волнует меня не так, как кофе.
– Одно является условием для другого, – сказал Ганнибал и направил его в сторону двери, прикоснувшись к локтю так деликатно, будто они только что не занимались грязным, отчаянным сексом на столе. – Пойдем. Можешь оставить машину здесь. Я поведу.
Они вышли на подъездную дорожку, и Ганнибал обернулся, чтобы запереть дверь.
– Ты ведь знаешь, что не обязан мне ничего дарить, правда?– спросил Уилл. Ганнибал бросил на него взгляд. Если бы это был кто-то другой, Уилл подозревал, что он закатит глаза. – Мне просто нужно знать,– сказал Уилл. – Убеди меня, и я заткнусь.
– Я никогда не считал, что наша дружба каким-то образом зависит от подарков. – Он сделал паузу. – Но я думаю, трудно отрицать, что они оказали влияние. Твоя эмоциональная реакция на них сблизила нас.
– Ты поэтому дарил мне все это?
– Ты меня переоцениваешь. Я не Макиавелли, хотя, возможно, и в отдаленном родстве с ним. Я уже говорил тебе о своей единственной мотивации.
– Ты в родстве с… – Уилл покачал головой. – Знаешь, меня это даже не удивляет. Твоя единственная мотивация. Эстетическое удовольствие.
– Шарф был импульсом. Мне понравилось, как он на тебе смотрелся, и, более того, я наслаждался тем, с каким удовольствием ты его носишь. Ты прекрасен, Уилл. Тем более, когда сбрасываешь со своих плеч всю тяжесть мира на мгновение или два.
– Черт побери, – пробормотал Уилл, и опустил голову. – Ты не можешь говорить такие вещи.
– Думаю, что теперь могу. Это почти требование, не так ли?
– Ты делаешь предположения.
Ответ Ганнибала последовал на долю секунды позже.
– Прошу прощения, – сказал он.
Уилл взглянул на него. Ганнибал направил его вниз по подъездной дорожке и к машине. Он не прикоснулся к Уиллу, не дотронулся даже ладонью до спины. Уилл и не заметил, что в какой-то момент стал воспринимать такие прикосновения как должное.
Когда они остановились у машины, Уилл поймал руку Ганнибала прежде, чем тот обошел машину и сел на место водителя.
– Я не должен был этого говорить.
– Это не более, чем правда. Я делал предположения.
– Делай. Я хочу, чтобы ты делал предположения. Я сморозил глупость. Мне очень жаль.
– Ты слишком волнуешься обо мне, Уилл.
– Думаю, что недостаточно волнуюсь. Думаю, большинство людей недостаточно волнуется о тебе.
Ганнибал сохранял непроницаемое выражение лица.
– Возможно, это правда, хотя и не обязательно в том смысле, что ты имел в виду. В любом случае, я не расстроен.
– Как правило, лучше напоминать людям, чтобы они не подходили слишком близко. Не совсем применимо в твоем случае.
– Правда?
Уилл пожал плечами и отпустил руку Ганнибала.
– Поздновато для этого.
– Да. Полагаю, что так. Для нас обоих.
Сперва Ганнибал разблокировал дверь со стороны Уилла, придержал ее открытой для него и положил руку на локоть, помогая забраться в машину.
========== Глава 12 ==========
Магазин возвышался над землей на половину лестничного пролета. Разобрать с улицы, что находится внутри, было невозможно из-за матового стекла витрин до тех пор, пока они не зашли внутрь. Оказалось, что по левой стене выстроились стойки с пальто, а справа расположились тщательно подобранные обувь и сумки. Левая половина комнаты была полностью, включая пол, окрашена в белый цвет, а правая – в темно-вишневый.
– Они совладельцы, – пояснил Ганнибал.
Из глубины помещения вышли два пожилых джентльмена, чтобы поприветствовать их. На обоих были костюмы в клетку похожие на те, что носил Ганнибал. К петлице одного из них была приколота белая гвоздика, а к петлице второго – вишнево-красная роза.
– Нечто формальное, – начал объяснять Ганнибал. – То, что можно носить со смокингом, но не черное. И не слишком строгое.
– И обувь? – спросил мужчина, которому принадлежала красная половина комнаты.
– Да, конечно. Мы это обсудим.
– Ты ничего не говорил про обувь, – сказал Уилл.
– Ты будешь возражать?
Уилл смотрел куда-то в сторону, сквозь матовое стекло окна на размытые очертания улицы.
– Думаю, ты знаешь, что не буду.
Ганнибал положил руку ему на талию, и Уилл чуть не подскочил.
– Я не хотел бы настаивать, – сказал Ганнибал.
– Зачем мне пальто, которое я смогу носить со смокингом?
– Потому что я попросил, чтобы Сюзанна сшила для тебя смокинг.
– Ты не хотел делать предположения, да?
– Я не считаю само собой разумеющимся, что ты будешь носить его для меня. Я только надеюсь на это.
– Мне некуда его носить.
– Я надеялся, что ты согласишься сопровождать меня в оперу.
Уилл взглянул на него.
– Я видел твои фотографии в опере. В газетах.
Ганнибал поднял брови.
– Ты читаешь раздел «Общественная жизнь»?
– Прайс читает этот раздел. Они с Зеллером играют в своего рода бинго на стоимость часов. Однажды ты выиграл ему пять баксов.
– Ясно, – Ганнибал выглядел удивленным. – И что на этих фотографиях заставляет тебя скептически отнестись к тому, чтобы пойти со мной?
– У тебя там друзья. Ты всегда с кем-то разговариваешь.
– Знакомые.
– Неважно. Сомневаюсь, что мы поладим.
Ганнибал обхватил ладонью загривок Уилла.
– Это твое обычное нежелание общества других людей или нечто совершенно другое? Ты хочешь быть моим маленьким грязным секретом, Уилл? Чем-то, что я буду скрывать от окружающих и лелеять наедине?
– Боже, нет, – Уилл закрыл глаза и подался навстречу прикосновению. Он ничего не мог с собой поделать.
– Я удивлен. До сих пор ты казался более чем готовым быть выставленным на обозрение перед всем миром.
Уилл боролся с собой, чтобы не прижаться лицом к пальто Ганнибала, спрятаться в нем. Это было бы достаточно позорно, даже если бы они были одни, но это был небольшой магазин. И то, что Мистер Белый и Мистер Красный не могли их не слышать, вряд ли помогало.
– Это не так, – сказал он, хотя и знал, что на самом деле примерно так все и было . – Ты знаешь, что я плохо схожусь с людьми. Я не хочу, чтобы из-за меня ты плохо выглядел.
– Уилл, – мягко произнес Ганнибал, – ты никогда бы не смог выставить меня в неприглядном свете. Для меня будет честью пойти с тобой. И так было всегда
– В качестве кого? Ручной собачки? – Он вздрогнул. – Видишь? Вот на что это будет похоже. Я скажу что-то не то. Я всегда так делаю.
– Их мнение о тебе будет значить для меня еще меньше, чем их мнение обо мне. Что бы ты ни сказал или ни сделал, я буду горд показаться рядом с тобой. И тебе вообще не нужно разговаривать с ними, если не хочешь.
– Ты должен перестать звучать так искренне, – пробормотал Уилл.
– Боюсь, что с этим ничего не поделаешь. Ты пойдешь?
– Я даже не люблю оперу.
Ганнибал улыбнулся.
– Полагаю, ты часто бывал в ней.
Один раз. С половиной, считая тот, когда он ушел в антракте. Уилл вздохнул.
– Ладно. Я пойду. И постараюсь быть вежливым с твоими друзьями. Знакомыми.
– Я уверен, что так и будет. А теперь, давай позаботимся о пальто.
***
Позже, дома, Уилл закончил проверять работы студентов и повел собак на прогулку под мелким моросящим дождиком, который мокрыми бусинками цеплялся к его волосам и к шерсти собак.
Уилл гулял, пока куртка окончательно не промокла, а волосы не начали свисать на лоб мокрыми прядями. Собаки отряхивались от воды как после купания. Он поднял кусочек раздробленного кроличьего черепа и яркий камешек. Было слишком легко представить себе, как Ганнибал идет рядом с ним.
Забежав в дом, собаки тут же устроились перед электрокамином и с нетерпением ждали, пока Уилл его включит. Он смотрел, как они укладываются в оранжевых отблесках электрического пламени, вплотную свернувшись друг рядом с другом, а голова Ванды лежит на спине Лиззи.