- Ты сошел с ума, - сказала она и зажала себе рот.
- Это было бы слишком просто, - ответил я.
- Тебе надо отдохнуть, - сказала она и чуть отодвинулась. - Ты много работаешь.
- Я не работаю уже вторую неделю.
- Почему?
- Врач мне посоветовал отдохнуть. Я взял отпуск.
- Врач? Ты был у врача?
- Да.
- У какого?
- У онколога.
Она отодвинулась еще дальше. Села на кровати, серьезно разглядывая меня. Загорелые неприкрытые груди укоряюще качнулись, когда она помотала головой.
- Ты меня пугаешь.
В неярком свете ночника ее кожа выглядела совсем серой.
- Ладно, - потянулся я к ней. - Перестань. Это все глупости. И что я несу? Совсем тут без тебя одичал...
У нее был вкус лета.
Дождь стучал по зонту, требуя чтоб его впустили.
- Я скоро приеду, - сказала она. - Через четыре дня.
- Зачем? Не надо жертв, отдыхай.
- Боюсь, если приеду позже, то не узнаю тебя.
- Все нормально. Со мной все хорошо.
- Я бы не уезжала, но мама будет ждать. Я обещала...
- Конечно.
- Почему ты не хочешь поехать со мной?
- У меня дела.
- Какие? Ты же не работаешь. Ты в отпуске.
- Надо повидать всех старых знакомых. Я так давно у них не был.
- У тебя появилась любовница? - она улыбнулась.
- И не одна, - ответил я.
- И что же будет со мной?
Я не успел ответить. Дородная проводница, стоящая возле двери вагона, вмешалась в разговор:
- Пора, - у нее был грубый голос. - Отправляемся, девушка.
- Пока, - сказала мне жена и поцеловала в щеку.
Сегодня она пахла городом - косметикой, хлоркой и металлом...
Поезд тронулся. Я помахал в заплаканное окно. Кто-то помахал мне в ответ. Она ли?..
Повернувшись, я увидел серых.
Теперь их было пятеро. Двое стояли возле милицейской будки, двое других застыли изваяниями у вокзальных часов. Еще один стоял в дверях вокзала, людям приходилось огибать его, но никто не высказывал недовольства - они не замечали серого человека, заслонившего дорогу.
Когда я проходил мимо тех, что стояли под часами, горло мне сдавил болезненный спазм.
Я сплюнул им под ноги кровавую слизь.
Они усмехнулись.
Они откуда-то знали, что я все - почти все - рассказал жене.
Ночью я вдруг очнулся и какое-то время лежал, напряженно таращась в непроглядную темь и пытаясь понять, что же меня разбудило.
Потом скрипнула половица. Кто-то - и я знал кто - стоял в двух шагах от кровати, невидимый в темноте...
Я убил его. Возможно это была моя последняя - четвертая, роковая - ошибка. А быть может, это был единственно верный шаг. Я и сейчас не знаю, зачем тогда пришел ко мне этот человек - поговорить или убить. Быть может, он и вовсе случайно оказался в моей квартире...
Какое-то время я лежал, затаив дыхание и слушая, как бешено колотится сердце. А потом... Потом...
Серое лицо появилось из тьмы, нависло надо мной - глаза и рот, больше ничего. И я не выдержал.
Мы катались по полу.
Он был невообразимо силен.
Я хрипел и плевался кровью.
Он молчал.
Бешено стучали снизу соседи.
Потом я прищемил ему руку дверью и вырвался. Скользнул на кухню. Вывалил на пол содержимое ящика стола, ощупью нашел большой нож, поранился об острое лезвие, забился в угол.
Серый человек просочился на кухню, словно бесформенный клок тумана, и я подумал, что его не возьмешь никаким оружием.
Но нож с трудом рассек плоть, и человек упал.
Я захлебнулся собственной кровью. Теряя сознание, я продолжал отчаянно кромсать его тело.
Последнее, что помню - это как перерезал ему горло.
Очнулся я в больнице.
Разбуженные шумом соседи вызвали милицию. Прибывший наряд взломал дверь и нашел меня на кухне - голого с ножом в руке. Все вокруг было заляпано кровью. Моей кровью.
Больше ничего и никого не было.
Серые люди умеют прятаться.
Жена приехала не через четыре дня, как обещалась, а через два. Она сообщила о своем прибытии телеграммой, но меня не было дома. Я лежал под капельницей в больнице.
Она сказала маме, что я заболел, и потому она должна срочно возвращаться. Мама пожелала мне скорого выздоровления, и заставила дочку взять огромный арбуз.
- Ему надо побольше витаминов, - сказала она. - А у вас в городе таких не продают, там одна химия...
Мою жену сбила машина. Серая "Волга" с тонированными стеклами, номеров которой никто не заметил. Огромный арбуз, точно бомба, взорвался тысячей алых брызг, и на дармовое угощение тут же слетелись тучи голубей и ворон. Они сновали в грязных лужах и торопливо склевывали кровавые ошметки...
Я узнал о ее смерти в тот же день.
Сквозь стеклянную дверь палаты я видел милиционера, который о чем-то говорил с врачом.
Врач не хотел, чтобы меня беспокоили.
И я все понял.
Я не собирался лежать и ждать, когда они придут за мной. Я сбежал.
На несколько дней меня приютил друг. Он ни о чем не спрашивал, а я ничего не мог ему рассказать. Потом, окрепнув, поправившись, я ушел от него - не хотел подвергать его опасности. Какое-то время я жил в маленьких гостиницах, снимал номер на день-два, не больше. Старался не выходить на улицу. Но они знали, что я где-то рядом. Они понимали, что я никогда не прощу им убийство жены. И они искали меня.
Я убил троих. Перед смертью они кое-что мне рассказали - у них странные голоса, тихие, бесцветные - шепот осеннего ветра, - их слова так сложно понять и запомнить.
До чего-то я додумался сам - sapienti sat...
Вы слышали когда-нибудь чужие голоса в телефонной трубке? Вам встречались ночные трамваи и троллейбусы, торопливо везущие в никуда полные салоны мрака? А случалось ли вам видеть призрачные огни в сырой тьме подвалов? Звонил ли невидимка в дверь вашей квартиры? Просыпались ли вы глухой ночью от звука шагов в пустых комнатах? Было ли так, что газ или вода сами собой включались, а мебель вдруг двигалась, и пропадали бесследно какие-то вещи?..
Серые люди живут среди нас.
Люди осени - безликие соглядатаи.
Люди зимы - безжалостные убийцы.
Мы создали новую среду - Города. И новый вид существ должен был появиться. Я не силен в латыни - homo urbanis - поправьте меня, если здесь допущена ошибка.
Пока нас больше, чем их. Пока они прячутся. Следят за нами, паразитируют на нас. Чего-то ждут. Как долго это будет продолжаться?..