Наконец, Уотертон зашел в таверну. Корбетт остановился неподалеку и принялся наблюдать за освещенным дверным проемом и квадратными окнами, закрытыми ставнями. Улицы были пустынны — разве что изредка пройдет пьяный попрошайка или звякнет кольчуга: это ночная стража квартала совершала свой пеший обход. Корбетт, стоя в тени, хорошо рассмотрел этих воинов, освещенных трепещущим светом смоляного факела, что нес их предводитель. Если не считать звуков тихого пения и громыханья посуды, доносившихся из харчевни, ночная тишина казалась почти гнетущей. Начал накрапывать прохладный дождик. Корбетт вздрогнул, когда крыса, выкарабкавшись из кучи отбросов в углу, вдруг заверещала и забила лапами: крупный кот, беззвучно впившись в нее цепкими челюстями, исчез в темноте.
Дома, стоявшие по другую сторону улицы, казались высокой и сплошной мрачной громадой, а еще выше нависало облачное ночное небо: полная весенняя луна внезапно скрылась за грозными дождевыми тучами. Корбетта охватил озноб, и он плотнее закутался в плащ. Он не сводил глаз с узкой полоски света под дверью таверны. Когда же Уотертон выйдет? Или он собирается кутить всю ночь? А может быть, человек, на встречу с которым он спешил, уже там? Корбетт корил себя за глупость: ему нужно было искать ответа на этот вопрос, когда Уотертон еще только заходил в харчевню, а теперь он даже не осмеливался приблизиться к двери.
Тревожные мысли Корбетта неожиданно прервал топот каблуков по мостовой. Из тьмы вынырнули две фигуры в плащах с капюшоном. Одна из них сразу зашла в харчевню, а вторая остановилась в свете ламп возле двери, откинула капюшон и быстро оглянулась по сторонам. Корбетт застыл от волнения — это же де Краон! Англичанин подождал, пока оба посетителя не скроются в таверне, а через некоторое время пересек улицу и прильнул к щелке между оконными ставнями.
Помещение скудно освещали масляные светильники. Корбетт оглядел грязноватый зал и увидел, что рядом с Уотертоном сидят де Краон и его спутник — точнее, спутница. Из-под сброшенного капюшона показались иссиня-черные волосы и лицо, красоте коего позавидовала бы сама Елена Троянская: алебастровая кожа, полные алые губы, огромные темные глаза. Несмотря на плохое освещение, можно было разглядеть, что Уотертон доволен и очень рад своим собеседникам. Он взял девушку за запястья и громко потребовал у трактирщика вина — лучшего, какое имеется в заведении. Корбетту было достаточно увиденного, и он уже собрался уходить, как вдруг чуть не вскрикнул от страха: позади него копошилось какое-то взъерошенное существо.
— Одно только су, — заскулил нищий. — Бога ради, одно только су!
Корбетт всмотрелся в перепачканное лицо и блестящие глаза попрошайки — и, осторожно обойдя его, метнулся прочь и помчался быстрее ветра по грязной неосвещенной улице. Через некоторое время он остановился, чтобы прислушаться — нет ли погони, а потом, с трудом переводя дух, вновь понесся дальше. Несколько раз он сбивался с пути, попадая в грязные закоулки или увязая в забитых нечистотами канавах. Он чертыхался, пробираясь через груды мусора, поскальзываясь и забрызгивая себя помоями. Один раз ему пришлось укрываться от ночного дозора, а в другой раз он сам сбил с ног жалкую нищенку, которая шагнула из тени, чтобы попросить милостыню. Корбетт вытащил кинжал и, держа его прямо перед собой, продолжал бежать — пока наконец не достиг своего пристанища.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Следующее утро Корбетт провел в своей комнате, отослав Ранульфа с пустячным поручением. Ужасы предыдущего вечера истощили его силы. При одной только мысли об устрашающей тишине пустынных ночных улиц, о том, как близок он был к смерти, ему делалось дурно. Невыносимо было думать и о предстоящем возвращении. Корбетт оставался у себя весь день, пытаясь хоть как-то осмыслить те сведения, которыми располагал. Уотертон, наполовину француз, состоял секретарем при королевском совете Англии и, следовательно, был посвящен в тайные замыслы короля Эдуарда; Уотертон вел себя подозрительно, французы явно заискивали перед ним, по ночам он встречался с де Краоном, все свои дела держал в строжайшей тайне и, похоже, обладал сказочным богатством. Но он ли — изменник? И кто та девушка? И каким образом Уотертон мог передавать сведения де Краону из Англии?