— Я видел материалы дела и знаю, что вы ответили, но моя работа — приходить на помощь… я могу дать вам успокоительное. Ужасные воспоминания не исчезнут, но паника внутри утихнет.
Керн помолчал, потом прошептал:
— Вы можете помочь мне?
— Я помогу вам сделать первый шаг к… тому, чтобы пережить самое черное время, — спокойно пояснил Эрик.
— Меня начинает трясти, когда я думаю о пороге дома… ведь я, наверное, переступил не тот порог, неправильный порог.
— Понимаю.
Бьёрн осторожно потрогал свои губы, словно они саднили.
— Хотите, чтобы я сел? — Он осторожно взглянул на Эрика.
— Если вам так удобнее.
Бьёрн наконец сел. Эрик почувствовал на себе взгляд Марго, но не посмотрел на нее.
— Что вы увидели, когда переступили не тот порог?
— Не хочу и думать об этом.
— Но вы помните, что увидели?
— Вы можете убрать… панику? — прошептал Керн Эрику.
— С вашего согласия, — ответил Эрик. — Но я с удовольствием посижу здесь, пока Марго задает вопросы… или поговорю с вами… а еще можно попробовать гипноз, он неплохо помогает миновать самую тяжелую стадию.
— Гипноз?
— Есть мнение, что гипноз — вещь действенная, — просто ответил Эрик.
— Да ну, — улыбнулся Бьёрн.
— Гипноз — это просто комбинация расслабления и концентрации.
Бьёрн беззвучно рассмеялся, прижав ладонь ко рту, поднялся с дивана, прошел вдоль стены, снова встал в углу и повернулся к Эрику.
— Я подумал — может, мне помогут таблетки, как вы говорили…
— Хорошо, — кивнул Эрик. — Могу дать вам «Стесолид» — знакомое название? Вы почувствуете тепло и усталость, но вам станет гораздо спокойнее.
— Согласен.
Бьёрн несколько раз хлопнул ладонями по стене и подошел к кулеру.
— Я попрошу медсестру принести таблетку, — сказал Эрик и вышел. В эту минуту он был уверен, что очень скоро Бьёрн Керн спросит про гипноз.
Глава 9
Дом номер четыре по Лилль-Янсплан выделялся среди окружавших его зданий темным фасадом с готическими мотивами, бордюрами, эркерами, пилястрами и сводчатыми арками.
Занавески в окнах первого этажа были задернуты, иначе в комнаты можно было бы смотреть прямо с улицы.
Эрик заглянул в бумажку с адресом, немного поколебался и вошел в большой подъезд. О своем визите сюда он никому не рассказывал.
Желудок свело, когда он подходил к двери. На лестничной площадке слышалась спокойная фортепианная музыка. Эрик посмотрел на часы, понял, что пока рановато, и стал ждать в подъезде.
Весной он обнаружил в своем почтовом ящике листовку с предложением фортепианных уроков и чересчур поспешно заказал интенсивный курс для своего сына Беньямина, которому в начале лета исполнялось восемнадцать.
Эрик решил: никогда не поздно научиться играть на каком-нибудь инструменте. Сам он всегда мечтал играть на фортепиано — сидеть в одиночестве и наигрывать меланхолический ноктюрн Шопена.
Однако накануне дня рождения сына Нелли указала ему, что не нужно быть психологом, чтобы понять: он спроецировал на Беньямина свои собственные мечты.
Тогда Эрик быстро оплатил курсы вождения. Беньямин остался доволен, Симоне сочла это щедрым жестом.
Эрик был уверен, что отменил курс. Но вчера ему на электронную почту пришло напоминание о первом уроке.
Смущенный Эрик все-таки решил сам пойти на первый урок, воспользоваться возможностью.
Мысль о том, чтобы уйти, послать смс и напомнить о своем отказе от курса, пронеслась у него в голове, пока он возвращался к двери преподавателя музыки, тянулся рукой к кнопке звонка и нажимал ее.
Музыка продолжала звучать, но Эрик услышал за дверью торопливые легкие шаги.
Открыла девочка лет семи, с большими голубыми глазами. На ней было домашнее платье в горошек, волосы растрепаны, в руках — игрушечный еж.
— У мамы ученик, — тихо сообщила она.
Прекрасная музыка разливалась по квартире.
— У меня назначено на семь часов… я на урок, — пояснил Эрик.
— Мама говорит — надо начинать в детстве, — сказала девочка.
— Если человек намерен стать хорошим пианистом. Но это не обо мне, — улыбнулся он. — Я буду рад, если от моей игры пианино не заткнет уши и его не затошнит.
Девочка расплылась в улыбке.
— Позвольте взять вашу куртку? — вспомнила она обязательный вопрос.
— А ты ее удержишь?
Положив свою тяжелую куртку на ее худенькие ручки, он смотрел, как девочка исчезает в глубине прихожей, где стояли высокие шкафы.
По коридору к Эрику шла женщина лет тридцати пяти. Она словно была погружена в свои мысли, а может, просто слушала музыку.