Я заинтересованно посмотрел по сторонам. Грязная улочка с чахлым сквером в районе старой застройки. Здешним домам, наверное, лет сто пятьдесят, и некоторые выглядят так, будто не ремонтировались с тех пор ни разу.
— Это первое пришедшее тебе в голову место?
— У меня вчера отец умер, — тихо сказал Сириус.
От неожиданности я вытаращился на него во все глаза. Он подошел ко мне вплотную и тихо сказал: «Ты пойдешь со мной?»
Я проглотил ком в горле.
— Да, конечно… Сириус, мне…
— Не говори ничего, Лунатик. Ничего не говори.
Так я впервые побывал в родном доме своего друга. Тогда это мрачное жилище, конечно, не было таким заброшенным и обветшалым, как сейчас, хотя ощущение некого запустения уже тогда в нем присутствовало. Тяжелая помпезность и грубая роскошь обстановки дома начали давить на меня сразу, как только я переступил его порог. Нас молча встретил домовой эльф, нелепо раскланиваясь. На нем был кусок черного бархата, глаза его были красными от слез.
Мы шли темным коридором в гостиную, многочисленные портреты на стенах пустовали. Меня поразила общая угрюмость родного дома Сириуса, он был совсем не похож на семейный очаг, трудно даже представить, что здесь когда-то бегали дети, раздавался смех. Казалось, что траур поселился тут задолго до кончины хозяина дома.
В гостиной нас встретил сиплый вой другого домовика, который, казалось, сейчас рассыплется от старости. Он стоял на коленях у постамента с открытым гробом, окруженным четырьмя напольными канделябрами. В темном углу, куда едва доходил тусклый свет черных свечей, была видна фигура женщины.
— Явился… Кого с собой притащил?
Сириус скрипнул зубами и сделал шаг в сторону гроба. Я остался на месте, мною овладело какое-то оцепенение наполовину с чувством иррационального страха. Хотелось бежать из этого места куда глаза глядят. Но я всего лишь вжался в стену и наблюдал за происходящим.
— Сириус Блэк, я тебе вопрос задала!
— Это… — пытался ответить он, но голос его сначала не послушался. — Это мой друг.
— Знаю я, с кем ты водишься! Грязнокровки, магглолюбцы, мразь… Боишься в родной дом в одиночку приходить?
Сириус подошел к гробу и уставился на лицо покойника. Оно было каким-то очень умиротворенным и довольным, будто бы он наконец обрел тот покой, которого его лишали в течение жизни. Чертами он напоминал Сириуса.
— Ну что ты на него смотришь? Что смотришь? Радуешься, да? Радуешься, выродок?
Миссис Блэк вскочила и приблизилась к сыну. Это была грузная женщина неопределенного возраста весьма отталкивающей наружности.
Сириус ей не ответил. Она же продолжала говорить, иногда срываясь на крик.
— Что, доволен? Довел отца, довел? Чего он только ни делал, чтобы тебе угодить! Сириусу нужна метла — на тебе, сыночек, лучшую! Сириусу захотелось на континент — на тебе кругосветное путешествие! И где, где твоя благодарность? Он ведь даже Гриффиндор тебе простил, а ведь мог выкинуть на улицу, как собаку. Он ведь добрым был, добрым слишком был мой Орион… А ты?! А ты, мразь, подонок, что сделал?! Как отплатил за отцовскую доброту? Сбежал, опозорил нас всех! Получил наследство от такого же выродка и живет-радуется, пока отец тут ночей не спит и только пьет от горя! А теперь вот он, родной, лежит, руки сложил на груди и ждет, когда его дети придут на него посмотреть, когда…
— Прекрати, Мерлина ради, — огрызнулся Сириус, его губы тряслись. — Где Реджи?
Тут миссис Блэк только жалобно ойкнула и опустилась на ближайший стул. Послышались приглушенные рыдания.
— Нету… три недели нету его уже…
Повисла пауза, в течение которой я смотрел то на своего друга, как никогда бледного и напряженного, то на его мать, которую сотрясали рыдания, то на отца семейства, который оставил этот мир, этот дом и эту семью и был тем весьма доволен. Домовой эльф у гроба затих, прислонившись к постаменту. Сириус подошел к матери и взял ее руки в свои. Та вырвалась и встала, ее слегка покачивало.
— Не трогай меня, предатель! Твой брат… твой брат в тысячу раз лучше тебя! Он вернется, он еще обязательно вернется, он не может бросить меня… И он отомстит, он за все тебе отомстит, грязный выродок! Он убьет тебя!
— Ты бредишь, мать, — бросил Сириус, переведя взгляд на лицо своего отца.
Эта фраза будто была каким-то сигналом, по которому миссис Блэк вскочила со своего места и заорала так, что у меня дыхание перехватило.
— Дрянь, собачий сын, сволочь! Как ты смеешь так со мной разговаривать?! Я проклинаю тебя, проклинаю тот день, в который тебя родила, проклинаю тот час, когда взяла тебя на руки! Проклинаю! Да гнить тебе в Азкабане, да гореть тебе в аду, пусть тени предков терзают тебя там вечно! Проклинаю, проклинаю, проклинаю!
Мать Сириуса выкрикнула все это на одном дыхании, и теперь ее мучила одышка. Ее лицо было безумным, глаза были вытаращены и смотрели в пустоту.
Сириус сделал вид, что не слышал всего этого, но сжатые челюсти и злой взгляд выдали его гнев. Он дал мне знак идти за ним и направился к выходу. Я двинулся за другом, миссис Блэк нас не останавливала.
Сириус быстро прошел до вестибюля и застыл около лестницы.
— Ты подождешь меня здесь? Я хочу зайти в комнату брата…
— А с тобой можно?
— Подожди здесь.
Он поднялся по лестнице, тяжело и неуклюже ступая, словно ноги у него были ватные. Я остался стоять там, в плохо освещенном вестибюле старинного мрачного особняка, в который я бы никогда не попал, будь его старые хозяева в силах. О Блэках ходили мрачные легенды, вплоть до слухов о темных культах и инцесте. Глядя на окружающую меня обстановку, я бы мог и не в такое поверить. Вскоре я услышал неровные шаги и увидел фигуру миссис Блэк недалеко от себя. Я весь напрягся и был готов к тому, что она на меня сейчас просто набросится.
Мать Сириуса смотрела на меня с презрением и в то же время с какой-то странной надеждой.
— Ты грязнокровка, да?
— Нет, — ответил я хрипло.
— Из низов, значит. Я тебя раньше не видела… Ты больной какой-то, будто помрешь вот-вот. Ты его не заразишь? Если ты заразный, держись от него подальше, ладно?
Она шагнула в мою сторону, я инстинктивно попятился.
— Вам-то, плебеям, грязнокровкам, все равно, конечно. А он последний, понимаешь? — Она требовательно посмотрела на меня, ее взгляд был взглядом сумасшедшей. Я кивнул ей в ответ.
— Да ничего ты не понимаешь, вам ли понять? Пятьсот лет роду, отец в Визенгамоте, прадед — директор Хогвартса, двоюродный дед — министр… — Она махнула на меня рукой и закрыла глаза. — И в кого он такой уродился? Отец был слишком мягким с ним… добрым был очень…
Наверху послышался звук открываемой двери и быстрые шаги. Миссис Блэк, будто устыдившись нашей беседы, развернулась и поплелась обратно к гробу своего мужа, тихо бормоча что-то про заразу и доброту.
Сириус подошел ко мне, все такой же бледный и напряженный.
— Я сейчас, — сказал он и прошел в гостиную. Я ожидал нового приступа крика от матери Сириуса, но услышал лишь тихий вопрос своего друга:
— Деньги нужны?
Последовало молчание, а после такой же тихий ответ:
— На мой век хватит.
Сириус вернулся в вестибюль, и мы молча вышли на улицу. На Лондон уже опустился вечер.
— Не хочу никуда ехать, — сдавленно произнес Сириус, стоя рядом со своим мотоциклом.
— Может, пройдемся?
Сириус кивнул, и мы тихо пошли вдоль улицы. Молчание длилось долго, я решил его нарушить в надежде на то, что за разговорами другу станет легче.
— Ты нашел что-нибудь в комнате Регулуса?