– Я поднялся и вошел в Зеленую комнату…
– Вы зажгли свет?
– Нет, – ответил несколько возбужденный Ноулз, – не сразу. В комнате нет настенного выключателя. Свет включается выключателем, свисающим с люстры. Стол, на котором я предполагал найти фонарик, стоит между окнами. Я подошел к нему и по дороге выглянул в окно.
– В какое окно?
– Правое, выходящее в сад.
– Окно было открыто?
– Да, сэр. Так оно и было. Вы, должно быть, заметили, что вдоль стены библиотеки растут деревья. Они подрезаны так, чтобы не заслонять вид из окон верхнего этажа. Потолки в большинстве комнат около восемнадцати футов высотой, за исключением комнат нового крыла, немного смахивающего на кукольный домик. Вот деревья и подрезали так, чтобы они были немного ниже окон Зеленой комнаты. Она и называется Зеленой, потому что из ее окон вы видите верхушки деревьев. Теперь вы понимаете, что я смотрел на сад сверху.
Ноулз встал с кресла и показал, как он высунулся из окна. Эта поза, по-видимому, была для него болезненной, но он был настроен настолько решительно, что, превозмогая боль, сохранял положение.
– Вот, видите, так я и стоял! Свет из библиотеки освещал зеленые листья. – Он показал рукой. – А дальше идет сад с кустарниковой изгородью и тропинкой, а в центре – пруд. Освещение в саду неплохое, сэр. Я всегда видел, как они играли в теннис. Потом появился сэр Джон, или джентльмен, назвавшийся этим именем, и остановился, держа руки в карманах.
Тут Ноулзу пришлось прекратить спектакль и сесть.
– Это все, – сказал он, отдуваясь.
– Все? – переспросил инспектор Эллиот.
– Да, сэр.
Удивленный, Эллиот уставился на него:
– Но что произошло дальше, приятель?
– Только это. Мне показалось, что внизу, в деревьях, кто-то зашевелился, и я посмотрел туда. Когда я снова поднял взгляд…
– Вы хотите сказать, – спокойно и осторожно произнес Эллиот, – что не видели, что произошло потом?
– Нет, сэр. Я видел, как он упал в пруд.
– И все?
– Понимаете, сэр, никто бы не успел трижды перерезать ему горло и убежать! Этого не могло быть. Он все время был один – и до и после. Поэтому я думаю, что он покончил с собой!
– Чем же он при этом воспользовался?
– По-моему, каким-то ножом.
– По-вашему! Вы видели нож?
– Не совсем… нет.
– Вы видели у него в руках нож?
– Не совсем. Слишком далеко, чтобы я мог разглядеть, сэр, – ответил Ноулз; вспомнив, что у него есть свое место в этом мире, он с достоинством выпрямился. – Я хочу дать вам правдивое, насколько это возможно, описание того, что я видел!
– И что же он потом сделал с ножом? Выкинул? Что стало с ножом?
– Я не заметил, сэр. Честно, не заметил! Я смотрел только на него, и мне кажется, что-то происходило прямо перед его лицом.
– Он мог выбросить нож?
– Наверное, мог. Не знаю.
– Вы бы увидели, если бы он его выбросил?
Ноулз долго думал.
– Это бы зависело от размера ножа. Летучих мышей я могу разглядеть. А иногда, сэр, не видишь и теннисного мяча, пока…
Он был очень старым человеком. Его лицо погрустнело, и сначала все подумали, что он заплачет. Но он снова заговорил с достоинством:
– Простите, сэр. Если вы мне не верите, можно мне идти?
– Ах, черт возьми, я не хотел вас обидеть! – воскликнул Эллиот с юношеской непринужденностью, и уши у него слегка покраснели.
Маделин Дейн, за все время не сказавшая ни слова, смотрела на него с чуть заметной улыбкой.
– Еще один вопрос, – непреклонно продолжал Эллиот. – Если вы хорошо видели весь сад, видели ли вы еще кого-нибудь в момент… нападения?
– В то время, когда это произошло, сэр? Нет. Сразу после этого, правда, я зажег свет в Зеленой комнате, но к этому времени в саду уже собралось несколько человек. Но до того… во время… простите, сэр… да, кто-то был! – Ноулз поднял палец и нахмурился. – Там кто-то был, когда это произошло. Я его видел! Вы помните, я сказал, что слышал шевеление в деревьях за окнами библиотеки?
– Да, и что же?
– Я посмотрел вниз. Это отвлекло мое внимание. Там был джентльмен, он глядел в окна библиотеки. Я видел ясно; ведь ветви деревьев, конечно, не достают до окон, и маленькая полоска между деревьями и окнами была освещена. Он стоял и смотрел в библиотеку.
– Кто это был?
– Новый джентльмен, сэр. Настоящий мистер Джонни, которого я знал. Тот, который сейчас называет себя мистером Патриком Гором.
Воцарилось молчание. Эллиот очень осторожно положил ручку и взглянул на доктора Фелла. Доктор не шевельнулся; если бы не блеснул его маленький, полуоткрытый глаз, могло бы показаться, что он спит.
– Я правильно понял? – спросил Эллиот. – Вы видели, как во время нападения – самоубийства, убийства, или как еще это назвать, – мистер Патрик Гор стоял под окнами библиотеки?
– Да, сэр. Он стоял слева, на южной стороне. Поэтому я и разглядел его лицо.
– Вы можете в этом поклясться?
– Да, сэр, конечно, – сказал Ноулз, широко открыв глаза.
– Вы слышали какие-нибудь звуки борьбы, всплески, падение и тому подобное?
– Да, сэр.
Эллиот сдержанно кивнул и снова перелистал записную книжку.
– Я бы хотел прочесть вам часть показаний мистера Гора, касающуюся событий этого времени. Слушайте. «Я прогуливался. Сначала курил на лужайке перед домом. Затем прошел на южную сторону дома, в этот сад. Я не слышал никаких звуков, кроме всплеска, да и то очень слабо. По-моему, я его услышал, когда обходил вокруг дома». Далее он рассказывает, что пошел по боковой тропинке вдоль южной границы. Итак, вы говорите, что, когда раздался всплеск, он стоял внизу и смотрел в окно библиотеки. Его показания этому противоречат.
– Я не могу изменить его показания, сэр, – беспомощно ответил Ноулз. – Простите, но не могу. Он делал именно то, что я сказал.
– Но что он предпринял после того, как вы увидели, что сэр Джон упал в пруд?
– Не могу сказать. Я тогда смотрел в сторону пруда.
Эллиот колебался, он что-то пробормотал себе под нос и посмотрел на доктора Фелла:
– Вы хотите еще что-нибудь спросить, доктор?
– Да, – сказал доктор Фелл. Он встряхнулся и с сияющей улыбкой взглянул на Маделин, которая улыбнулась ему в ответ. Затем, приняв вид человека, любящего истину, столь же приветливо посмотрел на Ноулза. – Ваш рассказ вызывает несколько мучительных вопросов, дружище! Например, если Патрик Гор и есть настоящий наследник, вопрос заключается в том, кто и зачем украл «Дактилограф»? Но займемся сначала другим досадным вопросом: самоубийство или убийство? – Доктор Фелл подумал. – Сэр Джон Фарнли – я хочу сказать, покойный – был правшой, не так ли?
– Правшой? Да, сэр.
– У вас создалось впечатление, что он держал нож именно в правой руке, когда он стоял там?
– О да, сэр.
– Хм… так. Теперь я хочу, чтобы вы рассказали мне, что он делал руками после своего странного падения в пруд. Забудьте о ноже. Допустим, нож вы разглядеть не смогли. Расскажите только, что он делал руками.
– Он приложил их к горлу, сэр, – вот так, – сказал Ноулз, показав на себе. – Потом он пошевелился, а потом поднял их над головой и выбросил в стороны – вот так. – Ноулз широко раскинул руки. – Сразу после этого он бросился в пруд и начал там корчиться.
– Он не скрестил руки? Он просто поднял их и отбросил в разные стороны? Так?
– Именно так, сэр.
Доктор Фелл взял со стола свою трость с набалдашником из черного дерева и поднялся. С трудом подойдя к столу, он взял прикрытый газетой предмет, развернул его и показал Ноулзу запачканный кровью складной нож.
– Дело вот в чем, – начал он. – Если Фарнли держал нож в правой руке – так должно было быть при самоубийстве – и не делал никаких жестов, только широко раскинул руки, – даже если он помогал себе левой рукой, правая рука все равно сжимала нож крепче, – то в это время нож вылетел у него из правой руки. Превосходно! Но объяснит ли кто-нибудь, как этот нож мог полностью изменить свою траекторию в воздухе, пролететь над прудом и упасть в кусты футах в десяти слева? И все это, заметьте, после того, как тот, кто его кинул, нанес себе три смертельные раны? Не сходится, знаете ли! – Очевидно забыв, что он держит газету с неприятным предметом почти под носом Маделин, доктор Фелл неодобрительно посмотрел на нее. Потом он взглянул на дворецкого. – С другой стороны, как мы можем сомневаться в зрении этого малого? Он говорит, что Фарнли у пруда был один; и его словам можно найти подтверждение. Натаниэль Барроуз склонен согласиться, что покойный был один. Леди Фарнли, выбежав на балкон сразу же после всплеска, никого не увидела ни возле пруда, ни поблизости. Нам придется сделать выбор. С одной стороны, происшествие выглядит абсурдным самоубийством; но, с другой стороны, к несчастью, это может быть более чем продуманное убийство. Может быть, кто-нибудь соизволит высказать хоть какие-то соображения?