Доктор Фелл уставился на него.
– Что-то такое, что делала кукла! – ответил он. – Представьте, она протягивает руку и дотрагивается до вас?
При этом все присутствующие вздрогнули. Шесть пар глаз уставились на разбитую голову и жутковатые руки куклы. Прикосновение таких рук было бы ощущением не из приятных! Да и вообще, к этой кукле – от ее истлевшей накидки до изрезанного трещинами воскового лица – прикасаться было противно.
Эллиот откашлялся.
– Вы хотите сказать, что он заставил куклу двигаться?
– Он не мог заставить ее двигаться, – вмешался Гор. – Я пытался это сделать много лет назад. Он не мог заставить ее двигаться, если только с тех пор, как я ее видел, в нее не засунули какую-нибудь электрическую систему или другое приспособление. Будь все проклято! Господа, девять поколений Фарнли пытались выяснить, что же заставляет куклу двигаться! А у меня к вам прямое предложение. Я плачу тысячу фунтов тому, кто мне покажет, как она работает!
– Мужчине или женщине? – спросила Маделин.
Пейдж видел, что она иронизирует, но Гор был отчаянно серьезен.
– Мужчине, женщине, ребенку – кому угодно! Мужчине или женщине, который или которая сумеет заставить ее работать без современных фокусов-покусов – так, как она работала двести пятьдесят лет назад!
– Предложение весьма заманчивое, – весело произнес доктор Фелл. – Что ж, выкатывайте ее, посмотрим!
Эллиот и Пейдж не без усилий, ухватившись за железный ящик, на котором сидела кукла, вытащили ее из чулана, не избежав удара о порог. Она вскинула голову и задрожала – Пейдж спросил себя, не встали ли волосы дыбом? Однако колеса двигались удивительно легко. С надрывным скрипом и чуть слышным скрежетом они подкатили ее к окну у подножия лестницы.
– Что ж, давайте. Дерзайте, – предложил доктор Фелл.
Гор тщательно осмотрел куклу.
– Прежде всего, вы обнаружите, что каркас куклы заполнен механизмами, похожими на часовые. Я не специалист в области механики и не могу сказать, настоящие ли это механизмы или они здесь так, для пущего эффекта. Я подозреваю, что большинство из них игрушечные, но могут попасться и настоящие. Во всяком случае, тело куклы заполнено, и это главное. Сзади имеется длинное отверстие. Если оно все еще открыто, просуньте туда руку и… ах, вы отказываетесь, да?
Лицо у Гора помрачнело, и он отдернул руку. Увлекшись, он провел рукой слишком близко от острых пальцев куклы; на его ладони появилась кривая царапина и выступила кровь. Он приложил ладонь к губам.
– Старая добрая заводная игрушка! – воскликнул он. – Моя верная заводная игрушка! Мне следовало бы разбить вам остаток лица!
– Не надо! – вскричала Маделин.
Его это позабавило.
– Как хочешь, малышка. Во всяком случае, инспектор, вы, кажется, не желаете заняться этими механизмами? Я хочу, чтобы вы убедились, что кукла буквально набита ими и в ней никто не мог спрятаться.
Эллиот был, как всегда, серьезен. Отверстие в корпусе куклы нашлось сразу; с помощью фонаря он рассмотрел механизм и даже пощупал его. Казалось, инспектора что-то насторожило, но он лишь сказал:
– Да, это верно, сэр. Здесь никто не мог поместиться. Но вы все-таки предполагаете, что кто-то прятался в этой кукле и заставлял ее работать?
– Это единственное предположение, которое приходит на ум. Да, вот еще что. Есть еще одна часть, как вы сами видите, – это кушетка, на которой она сидит. Смотрите.
На этот раз ему пришлось труднее. Слева в нижней части кушетки была маленькая кнопочка; Пейдж увидел, что передняя часть ящика открылась, как маленькая дверь на петле. Внутренняя часть железного ящика, сильно изъеденного ржавчиной, была длиной около трех футов и высотой не более восемнадцати дюймов.
Гор просиял.
– Вы помните, – спросил он, – историю с играющим в шахматы автоматом Мальзеля? Фигура сидела на нескольких больших ящиках, в каждом из которых была своя маленькая дверца. Перед демонстрацией балаганщик открывал эти дверцы, чтобы показать, что там нет никакого подвоха. Однако оказалось, что внутри прятался маленький ребенок, который ловко перемещался из одного отделения в другое; и эти движения были столь синхронны, он столь ловко манипулировал дверцами, что зрители не могли его увидеть. Что-то вроде этого написано и об этой ведьме. Но очевидцы писали, что дело совсем в другом. Думаю, нет необходимости подчеркивать, что, во-первых, это должен был быть очень маленький ребенок, а во-вторых, ни один из участников представления не мог путешествовать по всей Европе так, чтобы об этом никто не знал. В этой ведьме есть только одно небольшое пустое пространство и одна дверца. Зрителей приглашали осмотреть ящик изнутри и убедиться, что нет никакого обмана. Большинство из них это проделывали. Фигура стояла на высоком постаменте, и вокруг нее было пусто. И все же, вопреки здравому смыслу, в нужный момент по команде наша веселая леди брала цитру, играла любую мелодию, которую заказывали зрители, возвращала цитру на место, беседовала со зрителями, которые отваживались на это, и исполняла другие старинные трюки, подходящие к случаю.
Вы интересуетесь, что могло привести моего уважаемого предка в такой восторг? Но меня всегда интересовало другое: что заставило его забросить свою драгоценную игрушку, когда он открыл ее секрет? – С Гора слетели его величественные манеры. – А теперь расскажите мне, как она работала, – добавил он.
– Ах вы, маленькая обезьяна! – произнесла Молли Фарнли (она говорила, как всегда, добродушно, но руки ее были сжаты в кулаки). – Что бы ни происходило, вы всегда будете вставать на дыбы? Вы не удовлетворены? Вы хотите поиграть в паровозики или в солдатики? Господи, Брайан, иди сюда; я больше этого не вынесу! А вы тоже! Вы, офицер полиции, щупаете куклу, ползаете вокруг нее, как ребенок, – а ведь только вчера вечером убили человека!
– Прекрасно, – сказал Гор. – Сменим тему. Расскажите мне все-таки, как это произошло.
– Полагаю, вы скажете, что это самоубийство?
– Мадам, – с презрительным жестом произнес Гор, – то, что скажу я, не имеет значения! Кто-то в любом случае хочет наступить мне на горло! Если я скажу, что это самоубийство, на меня нападут А, Б и В. Если я скажу, что это убийство, на меня нападут Г, Д и Е. Я не намекал на несчастный случай только для того, чтобы избежать гнева Ж, З и И.
– Это, безусловно, очень разумно. Что вы скажете, мистер Эллиот?
Эллиот заговорил с обезоруживающей откровенностью:
– Леди Фарнли, я лишь пытаюсь сделать все, что могу, в исключительно сложном деле, с которым столкнулся, и раскрытию его, замечу, ничуть не помогает поведение каждого из вас. Вы должны это понимать. Если вы хоть минуту подумаете, вы поймете, что эта кукла имеет к делу непосредственное отношение. Я только прошу вас не говорить, повинуясь минутному настроению. Ведь машина тут явно не случайно! Не знаю, игрушечный у нее внутри механизм или нет, – тут виднее мистеру Гору. Мне бы хотелось разобрать ее у себя в мастерской и выяснить это. Не знаю, можно ли ожидать, чтобы через двести лет механизм еще работал, хотя, если некоторые часы работают столетиями, почему бы не работать и этой кукле? Кстати, осмотрев ее сзади, я обнаружил, что механизм недавно смазывали маслом!
Молли нахмурилась:
– И что же?
– Я хотел бы знать, доктор Фелл, вы… – Эллиот повернулся: – Но где же вы, сэр?
Впечатление Пейджа, что что-то случилось, усилилось после исчезновения такой заметной фигуры, как доктор. Он еще не привык к трюкам доктора, исчезающего в одном месте и появляющегося в другом – обычно его находили за каким-нибудь незначительным занятием. На этот раз Эллиоту ответила вспышка света в чулане. Доктор Фелл зажигал одну спичку за другой и, щурясь, сосредоточенно разглядывал нижние полки.
– А? Простите?
– Вы слушали меня?
– Ах, это? Слушал, конечно. Я вряд ли могу претендовать на мгновенный успех там, где потерпели поражение столько поколений семьи, но мне бы хотелось знать, как был одет первый человек, демонстрировавший машину.