Однако ее попытки не увенчались успехом, его поступь была слишком размашиста. Иногда она все же попадала в его след, но успевала сделать еще два своих между ними.
В некоторых местах снежный покров был достаточно глубок, и Патрисия проваливалась чуть ли не по колено. Но в открытых местах, там, где гулял ветер, он достигал лишь лодыжек.
Стоун показал ей следы оленя, лося и кролика.
Проезжая дорога оказалась недалеко, но ее состояние оставляло желать лучшего. Было очевидно, что даже грузовик Стоуна далеко не уедет.
У деревьев образовались снежные сугробы, а узенькая тропинка была полностью завалена. И поскольку ее протяженность составляла несколько миль вверх по склону, думать о расчистке было бы абсурдно. Весна придет скорее, чем они доберутся до города. Судя по недовольной мине Стоуна, девушка убедилась в справедливости своих подозрений.
Он стоял посередине дороги, уперев руки в бока и устремив взгляд вдаль. Затем обернулся, и их взгляды пересеклись. Патрисия перевела дыхание. Она знала, что он вспоминал их поцелуй, хотя не понимала откуда. Несколько шагов, и он уже рядом.
- Хочешь еще прогуляться?
Они не успели уйти слишком далеко.
- Конечно. - По крайней мере, это лучше, чем оставаться в сторожке и подвергать себя искушению.
- Тогда идем, - скомандовал Стоун, махнув рукой влево.
Они вернулись к дороге и, обогнув поляну, устремились по тропинке, уходящей в горы. Ледяной воздух наполнял легкие, обжигая грудь. Но все же она была счастлива и с наслаждением вдыхала морозный воздух. До этого Патрисия не придавала значения, где она - в комнате, в лесу или в горах, но теперь она поняла, как была не права, считая, что ее настроение зависит от нее самой, только теперь она стала раскованной, легкой и, возможно, не будет так сходить с ума от поцелуев Стоуна.
Периодически с прогнувшихся от тяжести снежного покрова сосновых веток сыпался снег. Когда один из таких холодных душей обрушился на плечо Стоуна, Патрисия засмеялась.
Стоун оглянулся:
- Ты находишь это смешным?
- Ну что ты! Просто ты очень забавно выглядишь, - проговорила она сквозь смех.
Он тоже рассмеялся, и его мрачное настроение рассеялось.
- Хорошо, дорогая. Допустим, я тебе поверил.
Он прищурился, наклонился и стал лепить снежок. Патрисия ринулась к ближайшему дереву, ища прикрытия, но белоснежный комок настиг ее на полпути, взорвавшись на плече холодными брызгами.
Они гонялись друг за другом по сказочному лесу, осыпанные снегом с ног до головы, хохочущие, взъерошенные и еще больше возбужденные. Наконец Патрисия устала и попросила пощады. Стоун покатывался со смеху.
Яростно стянув перчатки, словно это она выиграла состязания, Патрисия двинулась к Стоуну.
- И куда мы идем?
- Я хочу тебе кое-что показать. Они прошли еще минут десять. Деревья попадались все реже, и тропинка круто устремлялась вверх. Стоун поднялся первым, а Патрисия встала рядом.
От открывшегося их взору пространства у Патрисии перехватило дыхание.
Они стояли на скале, с которой открывался вид на широкую долину, простирающуюся до самого горизонта. Там, вдали, белели поднимающиеся к небу, запорошенные снегом и поросшие деревьями горные вершины, словно сказочное королевство.
- Какая красота! - воскликнула Патрисия.
- Я всегда любил это место. Моя бабушка рассказывала, со слов ее бабушки, что здесь располагалось святилище ее племени.
- Прапрабабушка со стороны барона?
- Да, его жена.
Патрисию не удивляло, что у него индейские корни: темные волосы и некоторая скуластость явно свидетельствовали об этом.
Ей показалось, что в воздухе повеяло чем-то магическим.., как будто тени его предков скользят ночами по сей день в этом божественном месте, а уходящая вдаль необозримая долина только усиливала это впечатление.
В душе Патрисии разлилось благоговейное спокойствие. Она чувствовала, что занимает лишь ничтожно маленькое место на огромной картине, но в то же время сознание общности с единым целым действовало успокаивающе.
Они стояли в тишине и молчали, потрясенные величием природы. Патрисия посмотрела на профиль Стоуна: безмятежное спокойствие разгладило грубоватые черты его лица. Девушка снова поразилась соответствию его внешнего облика, внутреннего мира и выбранной им профессии. Этот человек рожден для этих мест, заключила она.
- Это место вправе называться святым. Бесконечность и тишина.
Тишину нарушил звук упавшего с дерева снега.
- Не так уж здесь и тихо, - с иронией заметил он, обернувшись.
- Я нарушила тишину первой, затем вмешалась матушка-природа.
- Она всегда вмешивается? Патрисия пожала плечами.
- Тебе лучше знать. Мы, горожане, не очень-то к ней прислушиваемся. Только в самых крайних случаях.
- Думаю, мне бы не хватало ее красот и проказ.
Патрисия снова посмотрела на долину. Интересно, захочется ли ей вернуться?
- Да, это надо увидеть, чтобы оценить.
Полагаю, в ваших краях бывает и лето, и весна, и осень?
- Еще какие! Такой роскошной природы ты не видела, уверяю тебя.
- Ты прав. Я никогда не видела настоящей весны, лета, осени, в городе одно время года наслаивается на другое, все признаки смазаны. И наконец я вижу настоящую зиму.
В первый день их приезда мороз был действительно сильный, но сейчас потеплело.
- За те несколько дней, что мы здесь, успело потеплеть.
- Ты права. Но такая погода установилась ненадолго.
Она об этом не подумала, но, наверное, за зиму случается не один буран.
- Это ничего, что зима холодная, зато какая красота.
- Красота опасна. Иногда она тяготит не хуже мороза.
Его голос прозвучал как-то отдаленно, словно он говорил не о зиме. Интересно, о чем он думает?
Патрисия снова посмотрела на долину и заметила извивающуюся линию.
- Там река?
- Да, она берет там свое начало. За следующей грядой находится водопад, дающий ей жизнь.
- Удивительно, как это она не замерзла?
- Какая-то часть наверняка покрылась льдом. Но водопад поддерживает ее течение.