- Они гораздо симпатичнее Инги на мой взгляд. – произнесла Лиза, добавляя в чай малиновое варенье.
Никита улыбнулся словам сестры.
- Согласен с тобой сестренка.
- Ну, рассказывай внучок. Я смотрю, у тебя много что изменилось в жизни. – сказала бабушка Никиты, отпивая чай из чашки.
И Никита начал свое повествование со времен задолго до нашего с ним знакомства. Он рассказал о сложностях в отношениях с Ингой, ее нежеланием сближаться с семьей Никиты и рожать детей. При этом он очень ловко обходил ее пристрастие к антидепрессантам и алкоголю, явно не желая показать свою бывшую супругу в таком неприятном свете. В сущности, он делал акцент на том, что с Ингой они оказались просто на просто людьми с разными жизненными целями.
- Ох уж эта золотая молодежь. – цокнула языком бабушка Никиты, подливая всем горячего чая.
- Инга неплохая девушка. И не глупая к тому же. Но повсеместная вседозволенность с твоей стороны и со стороны родителей сделала ее взбалмошной и избалованной. – сказала Лиза, складывая руки на поручнях кресла.
- И не только Ингу, верно? – ответил, прищурившись Никита.
- И не только. – печально отозвалась Лиза. – Где вы с Викой познакомились?
Слушая рассказ Никиты о нашем знакомстве, я будто заново пережила все моменты нашего общения. Первая встреча в приемной директора, затем душевная беседа у него в кабинете после расставания с Димой, и в заключении наша поездка во Владивосток, после которой Никита принял окончательно решение развестись.
- Что ж, внучок. На все воля Божья. Раз Господь посчитал нужным свести тебя с Викой, значит, зачем-то ему это нужно. – сказала, резюмируя Зинаида Александровна.
Старушка встала из-за стола и принялась убирать посуду.
- Давайте я вам помогу. – я подскочила со стула и начала собирать чашки и блюдца.
- Инициатива наказуема. – хохотнула бабушка Никиты. – Будешь мыть посуду. Воду я нагрела.
Я стояла в одном конце комнаты у раковины и мыла посуду, в то время как Никита и Лиза тихо разговаривали у печки. Судя по всему, Никита пытался в чем-то убедить сестру, но та отказывалась, отрицательно махая головой.
Из сеней появился дедушка с топором в руках.
- Ну раз уж детей полон дом пойду, я, Зина, елку срублю. Новый Год как никак. – сказал он кряхтя.
Никита встал со стула и подошел к деду.
- Ну куда ты, Иваныч, пойдешь? Топор еле держишь, елку-то и не дотащишь. – пошутил Никита, забирая топор из рук у дедушки. – Давай я схожу.
- А можно я пойду с тобой? – спросила Никиту, вытирая руки полотенцем.
- От компании не откажусь. – с улыбкой ответил Никита. – Бабуль, выдай-ка Вике телогрейку.
- Ой. - засуетилась старушка. – Это мы мигом!
Пока бабушка искала мне теплую куртку, я обратилась к Лизе.
- Может поедешь с нами?
Четыре пары глаз одновременно уставились на меня.
- Вика. – снисходительно улыбнулась мне Лиза. – Если ты не заметила, я инвалид. Из дома я не выхожу.
- Лизонька у нас не любит прогулки. Тем более зимой. – передала мне телогрейку и шапку бабушка и добавила полушепотом. – Колеса у коляски вязнут в снегу.
Я виновато опустила голову.
- Извини, Лиза. Я это сразу поняла. Тут экстрасенсом быть не надо. – сказала, одевая теплую куртку. – Но в сенях я видела большие сани. Я думаю, что тебе было бы очень удобно сидя в них.
Лиза и Никита переглянулись.
- Неудобно будет тянуть сани и тащить елку. – сказал растерянно Никита.
- Ну спасибо братик! – показала язык Лиза. – Я не настолько тяжелая, как может показаться.
Тут за окном послышался собачий лай.
- Шерлок! – воскликнули мы одновременно с Никитой и улыбнулись тому, что одна и та же мысль осенила нас одновременно.
- Нет. Нет. Нет. – замахала головой Лиза. – Вы хотите запрячь в сани этого пса? Да он же неуправляемый. Утащит меня в лес и поминай как звали.
- Не бойся. – сказал Никита. – Не утащит. Пойду все подготовлю. Бабуль, помоги Лизе одеться.