Арткур вновь делает попытку забрать детёныша. Кот опять рычит, громко, слегка оглушая нас. С уханьем в небо взмывают пёстрые птицы, все животные как-то очень быстро исчезают в зарослях деревьев и кустарников.
– Стой, Коланца! – кричат ахернарцы и, быстро схватив по корпусу главу Тайной канцелярии, пятятся от меня.
– Да что вы так взъелись-то?! – тяжело дыша, глажу малыша. – Из-за вас я вся в царапинах.
– Ведана, это ицар*! Если его не убить, взрослые особи будут охотиться за тобой, пока не загрызут, – объясняет Арткур, стряхивая с рук мужчин.
– Не будем мы его убивать. Просто отпустим, – понимая свою оплошность, выпускаю кота и отхожу к мужчинам. – Вот и всё, сейчас побежит к своим.
Ицар бежать не торопится. Отряхивается, прижимается к моему сапогу и спокойно умывает пузо. Забавный хищник. Самый опасный, между прочим. Царь зверей, на минуточку.
– Они его не примут. Ты оставила на нём свой запах. Гуманнее убить.
– То есть как не примут? И не примут, и меня убьют? Что за логика?
– У зверей нет логики, – подмечает Атлас. – Ты обрекла на гибель их детёныша, значит, должна умереть.
– Тогда мы просто заберем его с собой.
– А ты ещё меня сумасшедшим называешь, – хохочет Процион, хлопнув по плечу альфардца.
– Вы друг друга стоите, – фыркает Орион, закатив глаза.
– Ребята, – привлекает внимание тревожный Эльнат. – Вам бы решать поскорее. Ицар уже позвал своих.
Только сейчас мы замечаем, как тихо стало. Прибрежье опустело. А вдалеке летят совершенно точно не птицы.
– Снимай куртку! – решает Арткур. – Отвлечём их.
Стянув одежду, протягиваю мужчине. Он приказывает увести меня, и два ахернарца под локти утягивают в заросли. Краем глаза замечаю, как безопасник накидывает мою куртку на пушистый комок и тянется за бластером. Он всё-таки решил его убить!
– Стойте! Нет! – рявкаю и, пнув одного под коленку, выпутываюсь.
Схватив бластер, целюсь в собственного главу Тайной канцелярии.
– Только дёрнись, Арткур. Я не промахнусь! – цежу сквозь зубы.
– Это для твоего же блага! – раздражённо шипит Арт, повернув голову вбок.
Четыре взрослых ицара кружат над головой и весь лес оглушает рычание. Они быстро приземляются в нескольких метрах от безопасника и, скалясь, приближаются. Детёныш, услышав родителей, выбирается из под моей куртки и, мурлыча, несётся к сородичам. Подхожу ближе к Арткуру. Он сжимает запястье, гладит ладонь и переплетает наши пальцы. Немного страшновато.
– Медленно пятимся назад, Веда, – шепчет он, и мы отступаем.
Утробный рык самца пробирает до костей. Он склоняет голову к малышу и нюхает его. Самки грозно шипят и принюхиваются к валяющейся куртке в метре от нас. Одна из них хватает в зубы мою одежду и разрывает на части. Сглотнув, передёргиваю плечами. Хорошо, что это не я. Маленький ицар мурлычит и семенит к остаткам куртки. Три самки принюхиваются к детёнышу. Одна из них лижет морду и, развернувшись, уходит к самцу.
– Ну вот, похоже, пронесло? – шепчу, нервно сжимая бластер и руку безопасника. Арт ничего не отвечает, а к нам бежит малыш. – Нет! Иди к родителям!
Взрослые ицары с шумом взмывают в небо и улетают. А я обалдело таращусь им вслед. Машинально подхватываю прыгнувшего в руки зверя и перевожу ошалелый взгляд на Коланца.
– Ты хотела кота, Веда? Поздравляю, – фыркает этот рурк и, проклиная меня на незнакомом языке, уходит вперёд.
Последующий час мы продвигаемся очень медленно, практически топчемся на месте. Всё из-за детёныша ицара. Сколько бы я ни пыталась его вернуть в дикую природу, этот упрямый малыш бежит за мной. Мужчины объясняют, что он признал меня и даже оцарапал до крови. Теперь не отстанет. Поэтому сородичи нас не убили. Так сказать, отдали своё дитя мне, чтобы я заботилась о нём, раз так беспечно потрогала. Ведь в стаю малыша не примут, а один он погибнет.
– Ненавижу этот лес! – психанув, ору и, чеканя шаг, убегаю от кота. А ему плевать на мои желания, он спокойно семенит следом. И даже мужчин не боится.
Больше, слава космосу, ни в какие передряги не попадаем. Алькор отдаёт мне свою куртку, чтобы совсем не замёрзла, и мы потихоньку продвигаемся вперёд. С каждым часом местность опять меняется. Опять везде снег и обычные голубые ели. К закату почти добираемся до границ. Осталось одно препятствие пройти в виде высокого холма. Но дотемна не успеем. А с темнотой выходят ночные хищники. Поэтому, посовещавшись, мужчины решают дождаться утра.
Пока мы с Проционом сидим у костра и греемся, остальные закрывают нашу полянку силовыми лентами и разбивают палатки. Я иногда трогаю принца за лоб. Проверяю температуру. Он бледный очень. Хотя он всегда бледный, но сейчас хуже обычного. Принц зябко ёжится и, притянув к себе под бок, обнимает, кутая в своём пледе. Наверное, чтобы согреться. Не дёргаюсь, понимаю, сейчас не до выяснений отношений и нужно своё неприятие просто отпустить. Вот выберемся и разбежимся.