Тэйнор поймал себя на всё более растущем, невесть откуда взявшемся раздражении, прослеживая глазами весь путь маленькой ручки с острыми коготками. Заметив Аматаи, которая несла на блюде зажаренного цыплёнка с рассыпчатым рисом, он выскочил из своего укрытия и, выхватив блюдо из рук не ожидавшей такого бесцеремонного отношения женщины, сам направился к столу.
Сайрус если и заметил манёвр эльфа, то никак не отреагировал; казалось, он целиком поглощён разговором со своей гостьей. А вот красавица, напротив, внимательно рассматривала Тэйнора, пока тот ставил блюдо на стол.
— У тебя новый слуга, Сай?
— Сама видишь.
— Красивый эльфёнок, но мелковат, не в твоём вкусе. В деревне нет эльфов, а значит, ты купил его. Дорого отдал? Ведь эти милашки — редкость на рынке рабов. Да и характер у них не сахар, скорее норовистый, чем покладистый. Печально. Ничего интересного и примечательного, совсем дитя.
От холодных пренебрежительных слов гостьи мороз пробежал по коже Тэя. Страшно бесило такое безразличное отношение к тем, кто волей неблагоприятно сложившихся обстоятельств стал рабом. Девушка говорила так, словно он пустое место, словно он бесчувственная, бессловесная вещь, которую можно использовать, а затем выбросить.
Тэйнор стрельнул злым взглядом на мага, но тот едва заметно шевельнул указательным пальцем, как бы предупреждая, чтобы эльф молчал. Впившись до крови зубами в нижнюю губу, Тэй опустил голову и отошёл немного в сторону от стола, ожидая распоряжений и втайне жалея, что ослушался Аматаи и попался гостье на глаза.
Тут появилась служанка Игран и направилась к стоявшему без дела Тэю.
— Раз уж взялся помогать, то на, вот, поднеси миссери и его гостье шелковичного вина, — женщина всунула эльфу кувшин в руки. — Нальёшь в те высокие кубки из тёмного муарского стекла.
— Ладно, иду.
Он приблизился к Сайрусу и собирался налить вино в бокал, как маг обратил на него свой взор.
— Подбрось в камин дров, в замке холодно.
— Конечно, миссери, — процедил Тэй сквозь зубы.
— Вах, Миркалла, какие ледяные руки, — сказал маг, положив на ладошку красавицы свою руку. — Ничего, скоро согреетесь.
— Ты, как всегда, внимателен, — улыбнулась девушка.
Обойдя стол и наливая вино в кубок Миркаллы, эльф, подняв глаза на мага, специально, чтобы он видел, пролил вино на стол. Оно тут же растеклось по гладкой поверхности и случайно попало на платье гостьи. Та резко вскочила на ноги. Взгляд красавицы, полный убийственной злобы и ненависти, был обращён на эльфа. Тэйнор невольно попятился. Да, он хотел позлить мага, но не думал, что вино так растечётся и зальёт платье гостьи.
— Как ты неловок, эльф, — прошипела она не хуже змеи, и тут же звонкая пощёчина обожгла щёку Тэя.
Голова эльфа дёрнулась от силы удара, которого вряд ли можно было ожидать от такой миниатюрной девушки. Из носа потекла тонкая струйка крови. На минуту Тэйнору даже показалось, что глаза этой злобной фурии засверкали, из пальцев на руках выдвинулись чёрные звериные когти и она вся подобралась, готовая прыгнуть и вцепиться в него. В глазах девушки не было ничего человеческого, только дикая жажда, когда она следила взглядом, как капает кровь эльфа с подбородка на плиты пола. Но, совладав со своей злобой, Миркалла пробормотала извинения Сайрусу и выскочила из зала, словно за ней гнались все черти ада.
Тэйнор вытер нос рукавом белой льняной рубахи и тоже направился к выходу, но в другую сторону — туда, где находился боковой выход в крыло для слуг.
— Стоять, — раздался громкий голос мага. — Куда это ты собрался?
— К себе, разве не понятно? — вскинулся обиженный на весь свет эльф.
— Я тебя не отпускал.
Тэйнор замер на месте, а потом развернулся и встретился взглядом с магом.
— Вот скажи мне, мальчик, — тихо прошептал Сайрус, — разве была хоть какая-то необходимость так вести себя?
— Такая необходимость была, миссери. Да эта дамочка, как рыба-прилипала, открыто вешалась на тебя, а ты распустил слюни и не замечал все её женские уловки.
Услышав такое объяснение, Сайрус был поражён. Эльфёнок ревновал, но совершенно не осознавал этого.
— Хорошо, я понял тебя. Только, поверь мне, ты ошибаешься в том, что я ничего не видел. Я не наивный слепец, которого легко обвести вокруг пальца. Ладно, иди в свою комнату, Тэй, я не буду тебя наказывать. Тебе хватило переживаний за этот вечер. И вот что… Пожалуйста, подумай на досуге, что за чувство сейчас двигало тобой.
Тэйнор открыл было рот, чтобы сказать очередную колкость, однако, глядя на слегка насмешливое, но понимающее лицо мага, смог лишь беззвучно прошептать пронзившую мозг догадку: «Ревность». Парень потрясённо и невероятно широко раскрыл золотистые глаза и облизал вмиг пересохшие губы.
Маг сложил пальцы в замок, поставил локти на стол и опустил на руки голову, всё так же не отводя взгляда от растерявшего всю браваду эльфа.
— Маленькая неприступная крепость, — волнующе прошелестел голос мага в тишине. — Придёт время, и она падёт. Я подожду.
Тэйнор что-то несогласно пискнул и с быстротой длинноногого оленя умчался прочь.
Никто из них не заметил Аматаи, которая стояла в тени приоткрытой двери кухни. Она крепко прижимала к себе поднос с десертом. Женщина видела и слышала всё, что только что произошло, и ей было страшно за эльфёнка. Нет, она не боялась, что маг сделает плохо Тэю, наоборот, была рада, что Сайрус заинтересовался непоседливым, но милым мальчиком. Боялась она Миркаллу: того взгляда, который она бросила на эльфа перед тем, как покинуть главный зал.
— Аматаи, Игран, уберите со стола. Я, пожалуй, сыт на сегодня.
Сайрус поднялся из-за стола и, наполнив кубок вином, подошёл к горящему и потрескивающему весёлыми искрами камину. Он любил смотреть и на огонь, и на воду — это всегда успокаивало и умиротворяло душу и тело. А ещё маг думал о том, что неплохо бы сегодня присмотреть за комнатой эльфёнка. Миркалла не прощает обиды никому, а мальчик серьёзно разозлил её, разбудив дремавшую животную сущность.
Тэйнор по совету Бабаса закрыл комнату изнутри. Затем раскрыл окно и поставил свечу на подоконник, решив впустить немного свежей вечерней прохлады в нагревшееся за день помещение. Сбросив с себя всю одежду, эльф прилёг на постель и закрыл глаза, но долго лежать спокойно не смог. Мысли роем ворочались в голове, постоянно прокручивая последние события, что не давало даже мечтать о спокойном сне и отдыхе. К тому же было жарко, не спасало даже открытое окно. Плюс за окном светила полная луна, а штор в комнате Тэя не было. Серебристый свет наполнял комнату, делая всю обстановку какой-то особенной. Сам свет казался загадочным, полным обещания и трепета. Странным во всём этом было то, что эльф и раньше наблюдал полнолуние, но никогда не обращал внимания на странную притягательную силу и красоту этого явления. Хорошенько взбив подушку, Тэйнор снова лёг на бок, лицом к окну, и едва не заорал в голос: на подоконнике сидела большая кошка и таращилась на него своими светящимися в свете луны глазищами. Она томно потянулась всем телом, мягко, грациозно спрыгнула на пол… и вот это уже не кошка, а стоящая во всей красе Миркалла. Она плавно скользнула к постели, на которой, затаив дыхание, лежал эльф, усиленно моргающий удивлёнными глазами. Тэйнор открыл рот, чтобы заорать во все лёгкие, но понял, что не может издать ни звука. Миркалла неприятно улыбнулась и приложила палец к своим рубиново-красным губам, призывая эльфа молчать. Взгляд её завораживающих кошачьих глаз гипнотизировал Тэя, лишая воли и желания дать отпор нарушительнице покоя. Он не мог отвести взор от приближающегося прекрасного, но одновременно страшного лица. Эльф видел, как выдвинулись вперёд небольшие острые клыки, которые Миркалла тут же облизнула языком, видел, как она присела рядом и наклонилась над его незащищённой шеей…
Тэйнор закричал изо всех сил, но… он кричал и звал на помощь молча. В душе ему было противно и страшно. Он бы с огромной радостью оттолкнул эту пиявку, но тело будто налилось свинцовой тяжестью и не слушалось приказов мозга. Вот руки Миркаллы крепко держат безвольную, несопротивляющуюся добычу, а ужасные клыки-иглы вот-вот пробьют кожу. «Это конец», — мелькнуло в голове Тэя.